Новый год: мы хотим жить

Булат Назмутдинов, доцент кафедры теории и истории права НИУ ВШЭ – Москва

Календарный год расходится с академическим. Обычно мы празднуем наступление первого, начала второго ждем настороженно: новые правила, лица, экзамены, теперь и блокирующие. Недавно приснилось, что руководство Вышки придумало для академических руководителей свои «Голодные игры». По плану – управление самолетом, прыжки с парашютом и методическая викторина. Нижних границ KPI я не запомнил, но убивать друг друга все-таки было излишне. Так как я думал, что амуниция для меня, как в нормальном блокбастере, упадет откуда-то с неба, я проворонил момент, когда поезд со станции «Сколково» увез мои вещи в центр Москвы. Как победить в такой ситуации, я не догадался, потому и проснулся.

Да, первое сентября может обрадовать, но для этого нужны усилия или же мифотворчество. Обычный же новый год приходит к нам непосредственно в виде долгих каникул, семьи, лыжных палок и елки. Вместе с тем это праздник стоиков, не сибаритов. Праздник мучительной жизни.

В известной тираде поэта Ильи Кормильцева, в которой он обличает русский народ и его тягу к запретам, есть праздничная концовка: никакого вам, русские, Нового года. 

С одной стороны, какой народ да не любит чего-нибудь запрещать, вспомним декалог. С другой, Кормильцев прав в том, что, призывая народ прекращать свое существование, он запрещает (!) ему отмечать главный праздник. 

Новый год и есть праздник жизни, иронии судьбы. Сухих мандаринов, салатов и чревовещания. Тортов со вкусом петард. Гальванизированных певцов и прочей «Лаши Тумбай». Либо же это семейное торжество: с хором Турецкого, конкурсами и фантами. Или же самый яркий и светлый – праздник детей, верящих в стихотворения и подарки, еще не забывших, чем пахнет снег и каков он на вкус. Есть еще романтический новый год: где-нибудь возле пальм. Но для этих двоих новый год – только повод для радости. Точно так же можно отмечать и День радио.

Все эти ритуалы изменить очень трудно. Они созданы, чтобы в причудливой форме выцарапывать у жизни счастье. И внутри этих радужных конфетти – совсем не мещанские мысли о пробуждении мира, торжестве радости, вера в будущий риск и желание рисковать. Только этому мы придаем слишком банальную форму тостов и пожеланий.

Эти церемонии – слишком заметное свидетельство того, что мы хотим жить. Еще минимум год. А лучше – гораздо дольше. Мы заговариваем этот мир гороскопами и суеверием, очередностью месяцев. «Как начнешь год, так и закончишь» – дурная московская тавтология. В новый год мы вступаем в самый разгар зимы, завершаем все той же пургой.

Зима в Москве – серая слякоть или влажный мороз, но все равно в темноте. Вкуса снега невозможно не то что почувствовать, а вообразить. Кофейная жижа на наших дорогах тает прежде, чем успевает внушить нам хоть какое-то ощущение. Волшебные вечера с видом на заснеженные крыши и ласковые сугробы остались в провинциальном детстве. Если внутри, в голове, не создана атмосфера со своим климатом, мир вокруг есть воплощенная меланхолия: влажная и неподвижная. Мы видим ее в прошлом году, встречаем и в этом. С затаенной надеждой на разрушение. Но как только мысль о реальности смерти становится внятной и осязаемой, сердце звучит в наших ушах. Эхом ударов тяжелых мячей о широкую стену. Глухое эхо в огромном спортзале – мы слышим только его. Чтобы все это забыть, мы и погружаемся в эти праздники. Мы хотим жить. Так хотим нового года.

Новый год – еще и награда. За то, что в прошлом вели себя хорошо: работали, были честны, боролись за правду. После такого года можно и отдохнуть. Сначала мы жили в не совсем своей жизни, взяв ее напрокат, как вечернее красное платье на новогодний корпоратив, а потом представляем, что мы от нее свободны. На Новый год мы снова сделаем вид, что все говорили правду.

Так мы обнулим свои грехи, очистимся от их бремени. И это, наверно, поможет не так часто лгать в новом году. Мы снова окрылены перед полетом в туманные, сонные праздники. Перед глазами застелется та же завеса. Затем и она прояснится, и мы с новой силой начнем дышать. Затихнет праздничный шум рождения: нас пеленают дни января.

Автор текста: Назмутдинов Булат Венерович,