Как науку делают популярной

Программа развития НИУ ВШЭ до 2030 года предусматривает заметную роль университета как просветительского центра, преобразующего общественную среду. Вспомните, когда вы последний раз встречали комментарий ученых Вышки, читая новости в СМИ, или узнавали коллег в эфирах радио- и телепередач? Таким образом сотрудники нашего университета популяризируют научное знание среди широкой публики. Сегодня же стала особенно заметной роль научных журналистов, которые способны донести до широкой аудитории заключения эпидемиологов, вирусологов и расчеты математиков. Вышка уже не один год развивает инфраструктуру по популяризации науки. «Окна роста» побеседовали о феномене популяризации науки и способах его исследования со старшим научным сотрудником Института статистических исследований и экономики знаний Алёной Нефедовой. Начальник отдела научных коммуникаций НИУ ВШЭ Людмила Мезенцева рассказала о том, как устроены научные коммуникации, кто в них участвует и какие инструменты существуют в нашем университете. А Центр внутреннего мониторинга Вышки провел онлайн-опрос среди преподавателей и научных работников университета о популяризации науки. О результатах опроса и о том, что мотивирует коллег участвовать в научной коммуникации и как они это делают, рассказывают сотрудники ЦВМ Ольга Гарифуллина, Илья Коновалов и Марина Кудрявцева.

Алёна Нефёдова, старший научный сотрудник Института статистических исследований и экономики знаний

О феномене популяризации науки и способах его исследования

Практики популяризации науки в том или ином виде проявлялись с давних пор, практически одновременно с ее зарождением. В наши дни интерес к ним растет, по мере того как, с одной стороны, наука становится все более сложно организованной дорогостоящей индустрией, а с другой – усиливается роль общества как «заказчика» и «спонсора» исследований, формирующего отчетливый запрос на понятное и доступное описание научных результатов. Поэтому сейчас чаще используется термин «научная коммуникация», нежели «популяризация», так как признается активная роль всех участников этого процесса.

Кроме того, постепенно происходит профессионализация этой деятельности: появляются специалисты по научной коммуникации, а в 2016 году в России была создана профильная Ассоциация коммуникаторов в сфере науки и образования (АКСОН). Об определенном этапе становления профессии также можно судить и по открытию в Университете ИТМО специальной магистерской программы.

Феномен научной коммуникации можно исследовать с разных сторон цепочки передачи знаний: прежде всего с позиции ученых – их «источника»; населения – их «реципиента»; и «передатчиков» – СМИ, научных журналистов и коммуникаторов, работающих в научных организациях и университетах. Мы с коллегами из Института статистических исследований и экономики знаний ведем с 2009 года регулярные обследования общественного мнения о науке. И мы видим, что люди хотят получать актуальную научную информацию от самих ученых.

Тем временем позиция российских ученых по этому вопросу оставалась в тени. Поэтому я рада, что коллеги из Центра внутреннего мониторинга НИУ ВШЭ поддержали идею исследования того, как сами ученые относятся к научной коммуникации. Этим исследовательским вопросом я увлеклась еще в 2016 году, когда вернулась с конференции «Социальное значение науки» в Барселоне. Было бы здорово провести всероссийское исследование на эту тему, так как есть гипотеза, что отношение может различаться как в регионах, так и в разных типах организаций.

Почему эта работа стала важным направлением деятельности ведущих университетов

Поскольку университеты выступают центрами не только производства научного знания, но и его передачи, а также важными площадками диалога ученых и людей, не связанных с наукой, их роль в организации и в какой-то мере институционализации научной коммуникации может быть ключевой. Если анализировать результаты ежегодной премии «Коммуникационная лаборатория», проводимой АКСОН, видно, что именно ведущие университеты являются лидерами этих процессов в России.

Пока меры стимулирования сосредоточены преимущественно на результатах публикационной активности в научных журналах и не включают в спектр измерений результативности те же научно-популярные издания или экспертные комментарии СМИ. Хотя очевидно, что представление результатов в публичном пространстве также влияет и на символический капитал университета, что неоднократно подтверждалось примерами скорее неоднозначных кейсов. Насколько практики научной коммуникации в целом поощряются в вузовской среде, сложно судить, так как в России пока не проводилось комплексного исследования. Нужно более прицельно изучить и зарубежные практики, чтобы давать более точные рекомендации.

Мотивы (не)участвовать в популяризации своих научных результатов

Публичная активность – это достаточно трудоемкий процесс, требующий от современного ученого специальных навыков, знаний и умений, и не у каждого исследователя они развиты. Из результатов проведенного опроса видно, что, по мнению коллег, эта деятельность должна поощряться университетом.

Мотивы участия также зависят от качества работы научных журналистов, соблюдения ими профессиональной этики. Поэтому неоднозначное отношение ученых к выступлениям в СМИ, их нежелание в этом участвовать могут быть связаны либо с негативным опытом взаимодействия, либо с недоверием к средствам массовой информации.

Для изучения «неучастия» нужны дополнительные исследования, однако это вполне понятная и разумная позиция ученых – концентрироваться только на основном виде деятельности.

О некоторых эффективных формах популяризации

Как показывают наши последние результаты, интерес к научным новостям невысокий: только 18% россиян хотят знать самые свежие новости о том, что происходит в современной науке, другим достаточно «просто иметь общее представление». Основным источником информации (в том числе по вопросам науки) по-прежнему остается телевизор.

Вместе с тем 41% считают, что недостаточно информированы о происходящем в науке. С моей точки зрения, проблема заключается в том, что новости науки не входят в основную повестку больших телеканалов и печатных изданий. Впрочем, со специализированными изданиями тоже есть сложности. Недавно заходила с друзьями в отделение «Почты России»; пока ждала, когда они получат посылку, полистала каталог. Сильно удивилась, увидев в разделе «Научно-популярные издания» журнал «Советы колдуньи Ирины».

Есть еще одна проблема: пока что популяризация науки в основном рассчитана на тех людей, кто уже вовлечен в потребление научных новостей. Как правило, это люди с высшим образованием, живущие в крупных городах. Нужно искать альтернативные форматы, чтобы расширять аудиторию. Взрослые люди, как правило, имеют мало свободного времени, поэтому нужны специальные подходы, эксперименты. Я верю, что при удачной подаче научно-популярный контент будет востребован. Уже есть ряд хороших примеров и находок. Надеюсь, эта область будет и дальше активно развиваться в России.

Людмила Мезенцева, начальник отдела научных коммуникаций НИУ ВШЭ

Один из любимых примеров научных коммуникаторов, который обычно приводят для демонстрации силы СМИ в нелегком деле популяризации научного знания, – открытие Вильгельма Рентгена. Как вы понимаете, открыл он лучи, которые мы называем рентгеновскими, о чем написал в статье, опубликованной 28 декабря 1895 года в «Ведомостях Физико-медицинского общества» небольшого баварского города Вюрцбурга. По случайной оказии через пару дней копию этой статьи увидел редактор венской газеты Neue Freie Presse, и в воскресенье, 5 января 1896 года, сообщение о невидимых лучах появилось на первой странице газеты. На следующий день его перепечатали лондонская Chronicle и нью-йоркская The Sun, а спустя несколько дней – New York Times. Открытие мгновенно стало известно почти всему миру и было принято весьма благосклонно в академической среде. В следующем году на него ссылаются более чем в тысяче научных статей. Это был триумф мирового масштаба.

Есть и другой пример: как выбор не очень заметного журнала и отсутствие продвижения исследования могут замедлить развитие науки и затормозить выстраивание академических сетей: «В XIX веке в США жил и работал выдающийся физик, математик и механик Джозайа Уиллард Гиббс, чьи исследования в области термодинамики во многом предопределили развитие многих направлений в физике в XX веке. К примеру, работа Макса Планка по квантовой механике, за которую он получил в 1918 году Нобелевскую премию, во многом опиралась как раз на труды Гиббса в области термодинамики. Проблема в том, что Планк получил возможность ознакомиться с основополагающей работой Гиббса «On the Equilibrium of Heterogeneous Substances», опубликованной в 1875-1878 годах, не раньше 1892 года и потратил уйму времени на открытие тех термодинамических принципов, что уже были сформулированы 14-17 лет назад.

Так произошло потому, что что Гиббс, будучи человеком достаточно скромным, опубликовал уже упомянутую свою работу в журнале «Transactions of the Connecticut Academy of Arts and Sciences», который издавался его зятем-библиотекарем и который даже по меркам Коннектикута читался весьма и весьма ограниченным кругом людей» (подробнее: news.itmo.ru/ru/education/cooperation/news/9199).

Есть примеры того, как журналисты разоблачали фейковые научные открытия. Так, знаменитое исследования Эндрю Уэйкфилда о связи между вакцинацией и аутизмом, опубликованное в 1998 году в известном медицинском журнале The Lancet было разоблачено медицинским журналистом Брайаном Диром, который выяснил, что автор фальсифицировал данные. Статья была отозвана (подробнее: meduza.io/feature/2016/02/06/privivki-vyzyvayut-autizm).

О популяризации науки и научных коммуникациях

Говоря о популяризации и научных коммуникациях (под ними я подразумеваю общение ученых с неакадемической публикой), я бы выделила как минимум три группы участников. Во-первых, это ученые-популяризаторы, которые рассказывают о своих исследованиях на страницах научно-популярных журналов и книг, на телевидении, в блогах и радиоэфирах. Во-вторых, научные журналисты, которые пишут об исследованиях, проводят собственные изыскания, читают академические статьи, сравнивают разные точки зрения, берут комментарии у специалистов. И в-третьих, научные коммуникаторы – сотрудники пресс-службы либо специального отдела, которые соединяют мир ученых и медиа.

В Вышке встретились все три группы. Есть ученые-популяризаторы, которые активно принимают участие в просветительской деятельности наравне с научной работой. Журналисты IQ.HSE, научно-образовательного портала, рассказывают о науке Вышки и не только. Мы стараемся включаться и в общемировую научную повестку. Сейчас, например, коронавирус определяет медийный курс и российских, и иностранных СМИ. У каждого из наших журналистов есть свои сферы ответственности и любимые темы, но мы готовы писать о разном. А в пресс-службе работают научные коммуникаторы, в Дирекции по связям с общественностью создан специальный отдел по научным коммуникациям. Наша задача – знать все о работе ученых университета и помогать им рассказывать о сложных темах доступным языком.

По какому принципу подбираются авторы

У каждого журналиста IQ.HSE есть свой пул авторов, с которыми он постоянно на связи. Но мы всегда в поиске. Для нас полезна столь нелюбимая многими корпоративная рассылка по почте, и мне кажется, что мы знаем практически обо всех конференциях и круглых столах, которые проходят в университете. Один из основных источников информации об исследованиях – это различные мониторинги баз публикаций (publications.hse, Web of Science) и архивы препринтов (arxiv.org и др.). Мы получаем ежедневную рассылку Scopus от Наукометрического центра ВШЭ; о статьях в очень крутых журналах (Nature, Science Advances) с аффилиацией ВШЭ нам заранее сообщает EurekAlert. Это самый большой мировой агрегатор научных пресс-релизов, и у многих научных журналистов утро начинается с чашки кофе и просмотра рассылки от Эврики (как мы между собой называем EurekAlert). Случается, конечно, что и сами исследователи делятся с нами такими радостными событиями, но, к сожалению, это бывает не так часто, как нам хотелось бы.

И я настойчиво призываю всех делиться информацией. Если у вас выходит интересная статья, вы хотите рассказать о результатах исследований, просто поделиться красотой проведенного эксперимента и даже поговорить о чужом исследовании, которое перевернет все наши представления о мироустройстве, квантовой физике или поэтике Шекспира, пишите нам на press@hse.ru или заполняйте форму на сайте. Вместе с вами мы придумаем, как рассказать городу и миру о ваших изысканиях. Это может быть лонгрид или короткая новость, текст или авторская колонка для IQ.HSE и/или пресс-релиз для российских и иностранных СМИ.

Иногда такое сотрудничество может принести международную известность и сделать ваши открытия доступными для читающей публики по всему миру. Например, сотрудники факультета информатики, математики и компьютерных наук нижегородского кампуса Вышки создали автоматическую систему, способную определять эмоции по голосу. Их доклад был представлен на международной конференции Neuroinformatics 2017, а пресс-служба университета опубликовала пресс-релиз, на который обратили внимание редакторы британского ежедневника The Times, где вскоре была опубликована статья об открытии наших коллег. Особенно приятно, что пресс-релиз мы писали вместе с автором на одном из выездных семинаров для кадрового резерва.

Барьеры и их преодоление

Восприятие времени в мире академиков и в мире медиа различаются. Чаще всего для журналистов статья, которая вышла 2-3 месяца, иногда даже неделю назад, – это уже не новостной повод. В мире научной журналистики новость – это то, что происходит сегодня (иногда даже завтра). Для примера: EurekAlert не публикует релизы по статьям, которые были опубликованы более чем 3 месяца назад (в условиях пандемии срок увеличился – теперь это 6 месяцев). Все журналисты любят эксклюзивы и эмбарго, когда только у них есть доступ к самому свежему. В случае со статьями наибольший интерес вызывают статьи, которые только будут напечатаны. Это почти как «Оскар», все хотят первыми рассказать о его результатах. Потом уже пойдут вдумчивые большие обзоры с анализом актерской игры и операторского искусства.

Поэтому я всегда так радуюсь, когда получаю письма от коллег: «Мы получили интересные результаты, статья выйдет через неделю, готовы комментировать». Буквально несколько недель назад у нас был такой кейс с исследованием, посвященным эффективности онлайн-образования в инженерных специальностях. Так как тема горячая и дискуссионная, она вызвала интерес у многих журналистов, включая The Times. А успели мы опубликовать релиз под эмбарго благодаря тому, что один из его авторов, Игорь Чириков, сообщил заранее пресс-службе о выходе статьи. Вот так это и работает… в идеальном мире.

О проблемах языка, точнее, перевода с научного на повседневный можно говорить вечно. Мой опыт подсказывает, что всегда можно достичь взаимопонимания, главное – определиться с тем, кому и для чего мы рассказываем. Если для того, чтобы ученый мог отчитаться о СМИ-публикации в рамках какого-то гранта, или для того, чтобы журналист выдал сенсацию, – это одна задача, а если мы вместе с исследователем создаем историю, которая кого-то приведет в науку, а кому-то доходчиво объяснит, почему надо соблюдать самоизоляцию, – это другая. Кстати, наши математики из МИЭМ совместно с коллегами из нескольких университетов построили модель, которая доказывает, что наиболее эффективная стратегия борьбы с распространением инфекции – самоизоляция граждан. Сейчас ждем выхода статьи, чтобы рассказать об этом миру.

Пока мы сталкиваемся с проблемой отсутствия экспертного знания, позволяющего нам быстро реагировать на появление интересных статей, скажем, в физике или химии. Но постепенно эта проблема решается, мы приобретаем умения, прирастаем научными журналистами, которые специализируются на STEM.

С гуманитариями тоже не всегда просто. Язык в этих дисциплинах – не только средство, иногда это само содержание научной работы, поэтому часто с исследователями в области гуманитарных наук сложно договариваться об упрощениях в языке. Но популярность таких ресурсов, как «Арзамас» или «Страдающее Средневековье», говорит о том, что запрос на гуманитарное знание есть, но надо искать формы его подачи. И это не только тексты, но и видео, подкасты, тесты и др.

У ученых существует страх навредить репутации в связи с тем, как может преподнести информацию СМИ. Если честно, я не могу оценить реальность подобных опасений. Иногда мне кажется, что такие опасения проявляются лишь как строчка в презентациях научных коммуникаторов, которые проводят лекции для молодых ученых, либо как отговорка, когда ученый не хочет давать комментарий.

Но с этим ничего не поделаешь. Академики не обязаны заниматься научпопом, но могут, некоторые даже умеют, а еще есть те, кто готов учиться – разбираться с тем, как пишут медиа и по каким законам живут социальные сети. Мы проводим семинары по научным коммуникациям для участников академического кадрового резерва, устраиваем совместные завтраки для журналистов и ученых, в этом году съездили на выездной семинар в пермский кампус. И надеюсь, после снятия всех ограничений продолжим организовывать такие встречи с учеными. Как и в коммуникации между учеными, мы можем переписываться, пользоваться «Зумом», слушать онлайн-выступления, но магия коммуникации рождается только при личной встрече.

Мне кажется, что рассказывать о своем исследовании нужно еще и для того, чтобы потом не говорить о том, что меня неправильно поняли (хотя все равно кто-то поймет не так). Но можно хотя бы начать раскручивать исследования по своим правилам, в частности согласовав все слова и акценты в пресс-релизе. Кроме того, я уверена, что культура письменной академической речи может обогатить журналистский или научно-популяризаторский текст, а его подготовка, в свою очередь, расширяет кругозор ученого, позволяет ему более критично, просто по-другому отнестись к собственной работе.

Не стоит забывать и о том, что люди порой верят в невероятные вещи (гомеопатию, искусственно созданный вирус, заряженную воду и многое другое), но это не значит, что таких людей нужно игнорировать. Социальную миссию науки никто не отменял, как и ответственность науки перед обществом.

Ольга Гарифуллина, Илья Коновалов и Марина Кудрявцева, сотрудники Центра внутреннего мониторинга НИУ ВШЭ

Не секрет, что профессиональная деятельность многих сотрудников Вышки выходит за рамки преподавания и написания научных статей. Все чаще наших коллег можно увидеть на телевидении и популярных YouTube-каналах, услышать на радио и в подкастах, найти их комментарии в ведущих российских СМИ. Активное вовлечение ученых и преподавателей в такую деятельность позволяет наладить связь между институтом науки и общественной жизнью. Все это – часть популяризации научного знания среди широкой публики, или научной коммуникации. Вместе с растущей популярностью такой деятельности растет и количество вопросов, связанных с ней. Является ли популяризация науки задачей каждого ученого? Какими способами можно участвовать в научной коммуникации? Сотрудники Центра внутреннего мониторинга Вышки попробовали разобраться в теме и организовали среди преподавателей и научных работников университета онлайн-опрос, посвященный популяризации науки. Опрос проводился в ноябре-декабре 2019 года, и всего в нем приняли участие более тысячи штатных преподавателей и научных сотрудников Вышки, или 35% от всего научно-преподавательского состава московского кампуса университета. По результатам исследования удалось узнать, насколько активно сотрудники Вышки участвуют в популяризации науки и как они это делают, что мотивирует их быть активной частью научных коммуникаций и какие барьеры приходится встречать на этом пути.

Сотрудники Вышки поддерживают идею популяризации науки

Лишь 8% опрошенных убеждены, что популяризация научного знания – это не такая первостепенная задача ученого, как наука и преподавание. Каждый пятый опрошенный, наоборот, считает, что ученый обязательно должен продвигать идеалы науки и рассказывать широкой публике о результатах своих исследований и об исследованиях коллег. Подавляющее же большинство респондентов заняли промежуточную позицию по этому вопросу. Наибольшая доля коллег (12%), выступающих за «герметичность» науки, наблюдается среди представителей естественно-научных дисциплин, а сторонников популяризации сравнительно много среди гуманитарных направлений (25%).

Сотрудники Вышки участвуют в популяризации науки по разным причинам. Если для четверти из них это скорее ответ на внешние запросы (25%), то около двух пятых включаются в такую деятельность по собственной инициативе (42%). Еще для трети респондентов популяризация в равной степени связана как с внешними запросами, так и с собственным желанием. 8% сотрудников отметили, что занимаются популяризацией вынужденно и не считают участие в научной коммуникации необходимым.

Более трети сотрудников (37%) заявили, что не чувствуют заинтересованности университета в их участии в популяризации научного знания. Это, по мнению участников опроса, можно исправить, если сделать популяризаторскую работу «видимой» и «учитываемой». Например, прозвучали предложения поощрять работников за участие в просветительских мероприятиях, учитывать эту работу в нагрузке профессорско-преподавательского состава, а также засчитывать в оценке публикационной активности.

Для того чтобы активно принимать участие в популяризации науки, очень важно быть включенным в сообщество единомышленников, считающих необходимым налаживать взаимодействие института науки и общества. Если говорить о ситуации в Вышке, то чуть менее половины респондентов (42%) указали, что их коллеги активны на этом поприще. При этом представители социальных и гуманитарных дисциплин чаще других отмечали активность своих коллег, тогда как среди экономистов уровень вовлеченности ниже.

Высокая рабочая нагрузка – главное препятствие на пути к более активному вовлечению в научные коммуникации

Значительная часть опрошенных как среди тех, кто пока никак не участвует в популяризации науки, так и среди тех, кто уже вовлечен в процесс, хотела бы играть более активную роль в научных коммуникациях, однако сталкивается с рядом трудностей.

Среди тех, кто пока никак не участвует в популяризации, две пятых хотели бы начать участвовать в такой деятельности, около трети (30%) относятся к идее скептически, а каждый десятый не проявляет к этому никакого интереса. Для подавляющего большинства опрошенных этой группы (61%) и без того высокая рабочая нагрузка является основной причиной, по которой они не участвуют в популяризаторской деятельности. Вместе с этим многие (41%) отмечают, что к ним попросту не обращаются с подобными просьбами, а еще четверть опрошенных не знает, как начать участвовать в популяризации. Чуть меньше респондентов указали среди причин то, что не готовы делать это бесплатно (15%), не видят в себе такого желания (13%) или не считают такую деятельность важной (9%).

Среди тех, кто уже участвует в научной коммуникации, больше половины (58%) выразили желание участвовать в ней более активно. Чуть менее четверти респондентов (22%) скептически отнеслись к этой идее, и только 4% не хотели бы участвовать в популяризации активнее, чем в настоящий момент. Так же, как и среди сотрудников, которые пока не принимают в этой деятельности участия, для подавляющего большинства (81%) высокая рабочая загруженность – главное препятствие на пути к более активной вовлеченности в научную коммуникацию. Гораздо меньшее число респондентов (17%) хотели бы получать за популяризаторскую деятельность деньги.

Что мотивирует сотрудников принимать участие в популяризации науки?

Желание просвещать стало самым распространенным среди ученых и преподавателей Вышки: 64% респондентов руководствуются в своей популяризаторской деятельности желанием донести результаты научной работы до широкой публики. Причем для четверти опрошенных это единственный мотивирующий фактор.

Для чуть меньше половины сотрудников (45%) характерна статусная мотивация, связанная с желанием «поддержать свою научную репутацию» и «стать лидером среди коллег». Она часто встречается вместе с просветительской мотивацией (22%), и только в 8% случаях это единственное, что мотивирует работников участвовать в популяризации. Для представителей естественно-научных направлений такой тип мотивации характерен меньше всего (34%).

Чуть более четверти (28%) опрошенных руководствуются желанием получить в результате участия в научных коммуникациях дополнительные доходы или найти дополнительные средства на осуществление исследований, или так называемой инструментальной мотивацией. Среди представителей гуманитарных направлений это распространено чаще всего. Однако только в 4% случаев это единственный фактор, мотивирующий сотрудников.

Участие в популяризации науки может быть обусловлено и внешними факторами, такими как, например, пожелания руководства. 16% респондентов руководствуются именно этим, но только для 3% внешние факторы – единственный мотиватор. Чуть чаще такой тип мотивации встречается среди экономистов (22%), а в наименьшей степени он характерен для представителей гуманитарных дисциплин (12%). Интересно, что почти для каждого десятого опрошенного характерно сочетание всех типов мотивации, за исключением внешней.

Для многих респондентов интерес к общению с людьми из неакадемической сферы и повышение собственной узнаваемости стали одними из основных причин участия в популяризации научного знания. Интересно, что желание общаться с людьми в одинаковой степени характерно для всех мотивационных факторов. А стремление повысить свою узнаваемость может быть включено как в статусный фактор (если является самоцелью), так и в инструментальный (когда узнаваемость позволяет получить дополнительные ресурсы и средства). Социальные ученые чаще других ориентируются на повышение собственной узнаваемости (43% в сравнении с 37% опрошенных в целом), а представителям естественно-научных дисциплин общение с людьми за пределами академии интересно реже, чем другим (26% в сравнении с 39% опрошенных в целом).

Заметки в СМИ, открытые лекции и онлайн-курсы: способы участия в научной коммуникации

Публикация заметок о результатах своих исследований в интернете – самый распространенный способ популяризаторской деятельности: 39% опрошенных за последний год писали новости и заметки для сайта Вышки, а 33% делились информацией в социальных сетях. Около четверти сотрудников за последний год давали комментарии СМИ по своим исследованиям, а 16% участвовали в телепередачах, радиоэфирах или подкастах, писали заметки в неакадемические издания и участвовали в научно-популярных передачах. Каждый пятый опрошенный принимал участие в научных фестивалях или книжных выставках, а 14% читали открытые лекции. Наименее популярными активностями ожидаемо оказались самые ресурсозатратные из них: разработка онлайн-курсов, ведение научно-популярного блога и публикация научно-популярных книг. При этом четверть респондентов не принимала участия ни в каких видах научной коммуникации среди широкой публики за последний год.

Представители социальных наук – самые активные участники научной коммуникации: социальные ученые лидируют во всех видах популяризации науки, кроме чтения открытых лекций и создания онлайн-курсов. В то же время естественно-научный блок гораздо меньше вовлечен в популяризацию: 41% респондентов этого направления указали, что не занимались в последний год ни одним видом популяризаторской активности. Представители гуманитарных дисциплин чаще остальных читают открытые лекции и наравне с социальными учеными участвуют в научно-популярных передачах. При этом они менее охотно дают комментарии СМИ и пишут заметки и информационные сообщения на сайте Вышки. Как социальные ученые, так и экономисты довольно часто предоставляют СМИ свои комментарии, при этом вторые реже участвуют в научно-популярных передачах, читают открытые лекции и ведут научно-популярные блоги.

Результаты опросов продемонстрировали интересную связь между тем, какими способами сотрудники популяризируют научное знание, и типом присущей им мотивации. В целом обладатели просветительской и статусной мотивации выбирают схожие стратегии: рассказывать о своих исследованиях в социальных сетях, участвовать в научно-популярных передачах, давать комментарии СМИ, писать заметки в медиа, выступать в качестве спикеров в медиа и читать открытые лекции. При этом есть и различия: обладатели статусной мотивации охотнее рассказывают про свои исследования в социальных сетях и готовят материалы для СМИ, тогда как участие в научно-популярных передачах пользуется большей популярностью среди «просветителей».

Носители инструментальной мотивации выделяются среди остальных участников гораздо более активным участием в разработке онлайн-курсов. Вместе с этим они также предпочитают написание заметок для медиа, выступления в качестве спикера на событиях и чтение открытых лекций. Обладатели внешней мотивации охотнее пишут заметки на сайте Вышки, однако заметно реже предпочитают читать открытые лекции. Результаты опроса также показали, что преподаватели и научные сотрудники Вышки принимают активное участие в научных коммуникациях и регулярно делятся с широкой публикой достижениями науки.

Приложение

Таблица 1. Отношение к популяризации науки в разрезе по дисциплинам, % по столбцу
	Всего (N=1067)	Гуманитарные (N=324)	Естественно-научные (N=137)	Экономические (N=244)	Социальные (N=299)
1. Задача ученого – заниматься наукой и преподаванием, а не популяризацией научного знания для широкой публики.	8	8	12	9	6
2.	14	14	18	12	16
3.	30	27	34	32	27
4.	28	26	22	28	32
5. Помимо науки и преподавания ученый должен заниматься популяризацией научного знания для широкой публики.	20	25	14	20	18

Вопрос: Ниже представлена пара высказываний. Пожалуйста, укажите, с каким из высказываний Вы согласны в большей мере. Если Вы полностью согласны с каким-то из утверждений в строке – выберите ближайшую к нему цифру («1» или «5»); если не знаете, с каким суждением согласиться, – выберите «3».

13 мая, 2020 г.

Окна роста