Вышка в Перми

Этот номер «Географии Вышки» полностью посвящён пермскому кампусу. В нём мы расскажем о самой молодой в Вышке группе кадрового резерва и одной из самых молодых научно-исследовательских лабораторий.

Лаборатория эмпирического анализа отраслевых рынков

В прошлом году в пермском кампусе Вышки открылась новая научно-исследовательская лаборатория. О том, чем она занимается, рассказывает научный руководитель лаборатории, профессор Российской экономической школы Григорий Косенок.

В чём заключалась идея лаборатории? Как она создавалась?

Уже несколько лет я езжу с выездными лекциями по различным дисциплинам в филиалы Высшей школы экономики. Когда я читал курс по эмпирике отраслевых рынков в Перми, Дмитрий Потапов выступил с инициативой по созданию научно-исследовательской лаборатории эмпирического анализа отраслевых рынков и предложил мне её возглавить. Обсудив некоторые детали, мы договорились о том, что я буду читать лекции и осуществлять научное руководство работников лаборатории. На конкурсной основе было набрано около 10 человек.

Как вы знаете, в экономике есть люди, которые создают теории – модели поведения людей, поведения компаний, поведения любых экономических агентов, а есть люди, которые занимаются прикладной экономикой, то есть рассматривают конкретную экономическую ситуацию, ставят диагноз и дают какие-то рекомендации. Чаще встречаются экономисты, которые ограничиваются диагностикой: всё плохо, надо что-то делать. Реже встречаются экономисты, которые при этом скажут, что именно надо делать. Прикладные экономисты, в свою очередь, делятся на тех, кто просто анализирует  ситуацию, и тех, кто обрабатывает массивы эмпирических экономических данных. То есть, одни дают качественный анализ: например, хотите понизить безработицу, повысьте инфляцию; а другие – численный анализ: хотите понизить безработицу на 1% – увеличьте инфляцию на 3%. Аналогичная нашей лаборатория прикладных исследований тестовых рынков существует в московском кампусе Вышки, но она больше специализируется на качественных исследованиях, а мы на количественных.

Наша лаборатория занимается эмпирикой отраслевых организаций, то есть изучением экономического поведения отдельных компаний и людей в той или иной конкретной ситуации. Но цели перед нами поставлены общего плана: достичь в исследованиях в этой области мирового уровня. И Высшая школа экономики, в рамках которой существует наша лаборатория, требует доказательства этого уровня, а доказательством будут служит публикации работников нашей лаборатории в мировых журналах на английском языке.

 

Какие страны, университеты, научные центры являются для вас ориентиром?

Есть мировые стандарты качества исследований, очень много людей в мире занимается эмпирикой отраслевых организаций во всех странах мира, и мы благодаря интернету и мировой сети можем ознакомиться фактически с достижениями любого специалиста в любой стране. Мы изучаем их методики, нарабатываем собственные методики, проводим экономические исследования и будем пытаться опубликовать результаты исследований в мировых журналах.

У российских экономистов есть такая особенность: они любят развивать свою науку, независимую, отечественную. Сами вырабатывают свои стандарты, что такое хорошее исследование, и следуют этим стандартам. Поэтому существует тенденция к изоляции российской экономической науки. Поэтому одна из главных задач нашей лаборатории – бороться с этой изоляцией и приближать отечественную экономическую науку к мировым стандартам. В идеале мы хотим делать такого же качества исследования, как в Гарварде, MIT, Стэнфорде, Лондонской школе экономики. С 18 по 20 сентября в Перми пройдёт всероссийская конференция по эмпирике отраслевых организаций, на которую мы пригласили некоторых ведущих мировых специалистов, чтобы они выступили с почётным докладом.

 

Есть какая-то специфика у региональных научных лабораторий? Почему вы живёте в Москве и работаете в Перми?

С точки зрения доступа к источникам информации и международным научным работам, принципиальной разницы между Москвой и Пермью нет. Почему такой проект я не стал делать в Москве? Ответ простой: в Москве много соблазнов. Людям тяжело работать над наукой, потому что всегда есть соблазн устроиться на работу в какой-нибудь банк и просто зарабатывать деньги. В Перми люди подвержены меньшему количеству соблазнов – там банки не так охотятся за математически грамотными людьми. А в Москве тяжело добиться того, чтобы люди набирали опыт и при этом не тратили много времени на зарабатывание денег.

 

Каковы основные направления ваших исследований? Какие темы находятся в разработке в настоящий момент?

Большинство работ будет связано с измерением спроса на тот или иной товар или на ту или иную услугу. При этом мы будем использовать передовые международные методики изучения зависимости объёма покупок от цен. Часть сотрудников лаборатории будет заниматься измерением так называемой производственной функции: на предприятии столько-то рабочих и столько-то станков – сколько продукции даст предприятие?

Цель лаборатории, с одной стороны, подготовить таких специалистов, в этом смысле можно сделать нашу лабораторию такой кузницей кадров. А во-вторых, необязательно, став специалистом, уходить из лаборатории: можно оставаться сотрудником лаборатории и быть вовлечённым в другие проекты, в том числе международные. Сейчас мы растём и готовим специалистов, а специалисты будут затребованы однозначно, поскольку они отвечают на животрепещущие экономические вопросы.

Итоги первого этапа работы лаборатории мы будем подводить в апреле. У каждого человека было задание определиться с любимой темой, найти по этой теме экономические данные и получить более-менее исчерпывающее представление о том, что с такого рода экономическими данными делают в мире. После подведения итогов мы наметим, на какой экономический вопрос человек постарается ответить, используя полученные данные. Например, сейчас в открытом доступе имеется большое количество данных по продажам различных товаров; можно определиться, какой товар всё-таки более важно изучать. Такого рода исследования занимают много времени – они требуют очень серьёзных математических расчётов, полученные результаты проверяются и перепроверяются много раз.

Пока о результатах работы лаборатории говорить рано, я могу для конкретики рассказать об аналогичных исследованиях, которыми занимался лично я. Несколько лет назад благодаря одному коллеге из Университета Карнеги-Меллон я получил доступ к данным следующего характера. Итальянское правительство решило собрать данные о новом лекарстве против язвы желудка и попросило всех врачей Рима вести следующие записи: сколько пациентов за месяц пришло с язвой желудка, какому количеству этих пациентов было прописано старое лекарство и какому количеству новое? Когда появляется новое лекарство, его тестируют, прежде всего, на безопасность для жизни, а не на целевую эффективность в борьбе с конкретным заболеванием. Полезно оно или нет и насколько полезно, как правило, не успевают выяснить, так как компаниям нужно срочно зарабатывать деньги, ведь на разработку новых лекарств идут огромные инвестиции. Поэтому основное тестирование лекарства проводят непосредственно врачи. Лекарство, которое тестировали в данном случае, это омепразол. Нам были предоставлены данные с 1990 по 1992 год. И мы с коллегой пытались ответить на такой вопрос: сколько должно пройти времени, чтобы врачи поняли, какой категории пациентов надо давать это лекарство, а какой нет? Изучив темпы наращивания использования этого лекарства, мы сделали прогноз и посмотрели, в какой момент темпы использования этого лекарства перестанут возрастать. В результате года работы мы получили число – 20 лет. То есть, через 20 лет будет достигнута ясность в вопросе, насколько это лекарство полезно. А так, в течение 20 лет некоторое количество пациентов, нуждающихся в этом лекарстве, недополучит его, потому что врачи не уверены, нужно его давать или нет. И мы даже подсчитали общее количество таких пациентов, и спрогнозировали, какая доля пациентов в процентном отношении будет получать это лекарство после окончания тестирования.

Сейчас мы с тем же соавтором собрали данные по посещению американскими школьникам школ в городе Вашингтон и попытались измерить в денежном выражении, насколько больше удовольствия люди получают от того, что их класс состоит из людей их расы. В экономике есть методика измерения любой полезности либо удовольствия в денежном выражении. Как это делается? Например, вы получаете удовольствие от сидения на скамеечке в парке – за какую сумму денег вы готовы встать и уйти с этой скамеечки? Либо наоборот: если вы не получаете никакого удовольствия от сидения на скамеечке, сколько денег вам нужно дать, чтобы вы согласились сесть на скамеечку? И мы действительно убедились, что люди предпочитают находиться среди людей своей расы и больше всего не любят, когда представителей разных рас в классе примерно поровну.

Мне доводилось участвовать в проекте по измерению спроса: сколько денег люди будут хранить в данном банке в зависимости от процентной ставки депозита? Другое моё исследование было посвящено тому, какие законы надо принять в данной стране по рекламе, чтобы реклама не так сильно раздражала население.

 

Но ведь на такие исследования наверняка есть спрос, и можно найти заказчика, готового заплатить вам за работу? Вы отказываетесь от денег?

В науке эмпирико-отраслевых организаций тоже есть два вида людей: одни выполняют заказы и зарабатывают деньги, отвечая на конкретные вопросы, а другие занимаются чистой наукой, открывая новые методы того, как людям, которые зарабатывают деньги, зарабатывать их еще больше. Кроме того, новую методику нужно не только придумать, но и проиллюстрировать, и мы это делаем.

В случае рекламы и в случае банка я ничего нового не придумал, это была работа за деньги. Из сотрудников лаборатории могут вырасти специалисты, которые будут востребованы на рынке и зарабатывать деньги. Но вместе с тем они смогут остаться в науке и продолжать заниматься разработкой новых методик. Тем мне и нравится наша наука, что она отвечает на практические вопросы.

 

Кадровый резерв в Перми: глазами организаторов и участников

 

На примере пермского кампуса мы попытались рассмотреть особенности функционирования регионального кадрового резерва. С чего всё начиналось? Какие трудности сопутствовали развитию КР в Перми? Какие проблемы существуют у резервистов сегодня? На наши вопросы отвечали организаторы и участники программы.

 

Елена Шакина, доцент, зав. кафедрой финансового менеджмента пермского кампуса

Пермский кампус подключился к программе кадрового резерва последним, это произошло в 2009 году. Численный состав пермского резерва с тех пор существенно не менялся: в действующий состав КР входит в среднем около 20 человек; по сравнению с КР Москвы, Питера и Нижнего Новгорода это немного, но из всех кампусов Вышки пермский вообще имеет наименьшую штатную численность. А вот структура претерпела значительные изменения. В первый год существования пермского КР больше всего резервистов было в категориях Будущие профессора и Новые преподаватели. Среди сегодняшних резервистов преобладают Будущие преподаватели (чуть меньше половины) и нет ни одного в категории Будущие профессора; хотя выпускники прошлых лет в этой категории показали хорошие результаты, и некоторые до сих пор принимают активное участие в жизни КР. Особенностью набора 2013 года является возраст участников: в этом году подобрался самый молодой состав (средний возраст 22-23 года) за всю историю пермского КР. В этом много положительных сторон, но есть и свои ограничения: молодые резервисты не имеют навыков участия в конкурсах КР и выдвижения собственных проектов, и мы стараемся их в этом всячески поддерживать.

До создания КР в Перми уже существовала традиция поддержки молодых и перспективных сотрудников, в частности программа «Молодой преподаватель». Когда сотрудники пермского кампуса начали участвовать в кадровом резерве НИУ ВШЭ, был организован семинар резерва, на котором стали обсуждаться вопросы адаптации новых сотрудников ВШЭ: проблемы преподавания, исследовательские проекты, управленческие задачи. В настоящее время мы пытаемся внедрить институт тьюторства, где выпускники КР работали бы с его нынешними участниками – помогали бы им в разработке и осуществлении индивидуальных планов, курировали групповые проекты.

Отличительной особенностью КР пермского кампуса является наличие испытательного срока для резервистов, проходящих отбор в категории Новые преподаватели и Новые исследователи: для зачисления в основной состав КР им необходимо иметь за плечами опыт работы в Университете не менее года либо опыт успешного завершения программы КР в категории Будущие преподаватели. Этот способ отбора уже успел себя зарекомендовать. Как показывает практика, опытные преподаватели и исследователи проходят программу КР более успешно: наличие академических результатов и рекомендаций является достаточно надёжным основанием для оценки профессионального потенциала соискателя, его готовности к работе и закрепления в Университете. Кроме того, в программе Новые преподаватели или Новые исследователи резервист может участвовать максимум два года, тогда как полноценные результаты резервисты начинают получать в среднем только после третьего года работы в КР. Поэтому те, кто приходит в КР после испытательного срока, с большей вероятностью смогут достичь высоких показателей к моменту окончания программы. Вообще, резервисты, вступающие в основной состав КР после испытательного срока, используют инструменты академического развития Университета более эффективно.

Другая особенность связана с тем, что резервистов в региональных кампусах значительно меньше, чем в московском. Это позволяет, с одной стороны, работать с каждым резервистом индивидуально и отслеживать его успехи. С другой стороны, на примере Перми, где конкуренция среди резервистов невелика, особенно заметна роль искусственных стимулов в мотивации резервистов к достижениям высоких результатов.

Кадровый резерв – относительно новый инструмент для Перми, поэтому о достижениях говорить пока рано. Можно лишь отметить, что с каждым годом решение молодых преподавателей участвовать в программе КР становится все более осознанным. КР в восприятии как самих её участников, так и остальных сотрудников пермского кампуса перестал быть программой исключительно финансовой поддержки молодёжи. Но и сейчас помимо основной работы с резервистами пермский кампус уделяет значительное внимание позиционированию этой программы в Университете. Это способствует успешной адаптации новых сотрудников Вышки: молодые преподаватели должны чувствовать свою причастность к развитию Университета и наряду с менеджментом пермского кампуса формировать его организационную культуру.

Эта же идея легла в основу новой инициативы по вовлечению всех без исключения резервистов в решение актуальных управленческих задач. С этого года мы запустили пилотный проект по реализации таких значимых для Университета задач, как: оценка качества преподавания, привлечение иностранных студентов, адаптация студентов первого курса бакалавриата и магистратуры, формирование англоязычной среды в кампусе, и т.д. Каждый резервист принимает участие в разработке групповых мини-проектов, которые курируют старшие участники программы КР и её выпускники. Первые итоги планируем подводить в июне. Предполагается, что победители финального конкурса проектов начнут реализовать их в следующем году. На наш взгляд, такие программы важны как для самих резервистов, получающих таким образом ценный практический опыт, так и для Университета, потому что ставят перед ним новые, нетривиальные задачи и вносят свежие творческие идеи в их решение.

В целом, на мой взгляд, у нас выстроены достаточно эффективные коммуникации с организаторами программы КР, большинство наших инициатив поддерживается, и мы получаем всё новые возможности для интеграции молодых сотрудников в жизнь ВШЭ. Очевидна заинтересованность в КР руководства Вышки, прилагающего много усилий к его развитию и совершенствованию. Мы, в свою, очередь, надеемся, что пермский кампус будет участвовать в этой программе с максимальной эффективностью для себя, повышая свой кадровый потенциал и способствуя формированию кадрового резерва НИУ ВШЭ в целом.

 

Мнения участников

О том, как относятся к программе кадрового резерва её участники, мы решили спросить самих резервистов. В опросе приняли участие:

Что для вас является самым ценным в КР? Помогает ли КР в решении ваших профессиональных задач?

Александра Хамадиева, преподаватель кафедры общего менеджмента, участница КР в категориях Будущие преподаватели (2012–13), Новые преподаватели (2013)

Статус резервиста способствует более полной интеграции в рабочий процесс ВШЭ. КР помогает узнать о возможностях карьерного роста внутри Вышки, найти коллег для исследований и совместных проектов. Помимо материальных бонусов, которые важны для любого молодого учёного, большую роль для меня лично играет общение с молодыми резервистами из других кампусов, обмен опытом, обсуждение существующих научных и педагогических проблем.

 

Пётр Паршаков, младший научный сотрудник научно-учебной лаборатории инвестиционного анализа, выпускник КР в категории Новые преподаватели (2011–12), участник в категории Новые исследователи (2013)

КР даёт опыт командной работы с заинтересованными, небезразличными людьми и ощущение причастности к возрождению ценностей, исчезающих из российского образования.Но самое ценное то, что принадлежность к КР обеспечивает резервистам приоритет при рассмотрении заявок на различные внутренние гранты.

 

Какое у вас самоощущение относительно московской группы резервистов и вышкинской команды в целом?

Пётр Паршаков

Безусловно, находясь в Перми, я бóльшую часть времени общаюсь с коллегами из пермского кампуса, но никакой дискриминации или предвзятости в отношении себя не ощущаю.

 

Алексей Чадов, младший научный сотрудник научно-учебной лаборатории инвестиционного анализа, участник КР в категории Новые преподаватели (2013)

Мне кажется, в том, что касается участия в конкурсах КР и реализации инициативных проектов, у нас с московскими коллегами равные возможности, но в силу географической отдалённости имеет место некоторая изолированность.

Какие проблемы на сегодняшний день существуют с кадровым резервом в Перми? Есть какие-то пожелания к организаторам программы?

Алексей Чадов

Поскольку каждый год происходит частичное обновление кадрового резерва, можно ожидать «асимметрии информации» между опытными участниками и пополнением: одни уже побыли в этой системе некоторое время и поучаствовали в различных мероприятиях, а другие знают о них понаслышке. Возможно, для новичков было бы полезно организовать выездное, общее для всех филиалов «посвящение в резервисты» уже в начале года,  чтобы они как можно скорее смогли ощутить себя полноправными участниками КР, познакомиться с руководством и коллегами из других кампусов, задать имеющиеся у них вопросы.

 

Пётр Паршаков

КР в Перми разрастается – с одной стороны, это хорошо, а с другой – теряется ощущение камерности. Наверное, таковы издержки роста. Если же говорить о проблемах, то, во-первых, это низкая адаптированность сотрудников, нанятых на внешнем рынке, к корпоративным ценностям НИУ ВШЭ, а во-вторых, восприятие финансовых бонусов программы не как «гранта» (подразумевающего принятие на себя ряда обязательств), а как одной из составляющих заработной платы.

Мне кажется, стоит чаще проводить выездные семинары: общение и рассказанные на них «истории успеха» усиливают мотивацию к новым достижениям.

 

Агата Порошина, младший научный сотрудник научно-учебной лаборатории инвестиционного анализа, выпускница КР в категории Новые исследователи (2011), участница в категории Новые преподаватели (2012–13)

Я вижу лишь одну проблему – ограничения в коммуникации членов кадрового резерва из разных кампусов. К сожалению, находясь в Перми, трудно участвовать во всех мероприятиях – в тех же выездных семинарах и методических мастерских – и соответственно в программе «Академическая малина». За время пребывания в КР мне удалось поучаствовать в междисциплинарном семинаре и в конкурсе ИОП, где в рамках одной команды встретились резервисты из разных кампусов; недавно проходила презентация проекта, но, опять же, в силу удалённости кампуса не было возможности принять в ней участия.

 

 

12 апреля, 2013 г.