Ценить и оценивать

Декан Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения

Казалось бы, этот учебный год пройдет под знаком межкампусной интеграции, онлайн-дисциплин и цифры 25, но совершенно неожиданно появилась новая тема, способная, кажется, стать основным пунктом повестки дня до наступления летних отпусков – борьба с инфляцией оценок. Если вы вдруг спустились в столовую и разговор с коллегами за столом не вяжется, спросите, что они думают о большом количестве отличных оценок в университете – и получите интереснейшую дискуссию о методах преподавания, принципах оценивания и, в конечном счете, о том, что называется философией обучения.

Ни изменение стандартов сначала бакалаврского, а потом и магистерского образования, ни революционная смена модели промежуточной аттестации и текущего контроля не вызывали столько споров среди преподавателей, сколько мне удалось услышать и прочитать за последний три недели. Можно предположить, что причиной этому стали угрозы, явные или кажущиеся – обсуждение персональной ответственности руководителей департаментов и самих преподавателей за большое количество выставленных отличных оценок. В то же время, нельзя забывать, что оценивание – ключевой элемент преподавательской деятельности, значительная часть нашей работы, которая во много определяет и содержание курса и формы его проведения. Свобода и/или необходимость выставления оценок – несомненная часть нашей идентичности как преподавателей. Потому эта тема не могла пройти незамеченной и стала важнейшим событием окончания года.

Среди множества услышанных мною мнений я выделил бы три, которые можно считать идеальными, чистыми в своем проявлении. Первая заключается в том, что проблемы девальвации оценок в Вышке не существует: университет набирает лучших студентов в стране и преднамеренно выстраивает систему конкуренции между ними. “Я могу создать самую объективную систему оценивания и все равно получу большое количество отличных оценок”, – говорит мой коллег. – “Если студенты отличные, почему я должен ставить им оценки ниже реального уровня их знаний? Приступив к нормированию, мы получим студенческую фрустрацию, неудовлетворенность и обвинения в несправедливости”.

Другая аргументация не отрицает самой проблемы, но и не поддерживает мер по борьбе с нею. “Вы сколько угодно можете говорить мне об отсутствии связи между оценками и студенческой оценкой преподавания – эту статистику еще проверить надо”, – настаивает другой коллега – “Вышка сначала создает систему бесконечной зависимости преподавателей от студентов – через СОП, выразительные кнопки, выборы лучшего преподавателя, а потом удивляется, что количество отличных оценок ползет вверх. Преподавателя надо оставить в покое, сняв существующие ограничения, а не создавая новые”.

Наконец, есть и третья позиция: проблема существует и бороться с ней надо самым решительным образом, даже если придется исправлять уже выставленные преподавателями оценки: “Отличных оценок не может быть много. “Десятки” – это исключение. “Восьмерки” и “девятки” должны получать только лучшие из лучших, которых много быть все равно не может. Мы должны внимательно следить за тем, какие оценки ставят преподаватели. Кто-то из-за большой любви к студентам, кто-то по собственной слабости, не умея противостоять студенческому напору, а кто-то попросту не имея контекста для сравнения с другими студентами, ставит незаслуженные высокие оценки. Нам надо мониторить, контролировать и исправлять такие случаи, а затем обязательно обсуждать их с конкретными преподавателями для того, чтобы подобные ситуации не повторялись”.

В таких обсуждениях формируется собственная позиция, которая в моем случае оказывается срединной. Я считаю проблему девальвации оценок реально существующей. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно провести некоторое время за изучением статистики выставленных оценок – у руководителей факультетов и департаментов появилась такая возможность. Одни и те же потоки студентов получают совершенно отличные друг от друга распределения оценок у разных преподавателей. Эти отличия не сводятся к разделению между доцами[1], основными курсами и факультативами или между дисциплинами из гуманитарных и точных наук. Очевидно, что различия определяются преподавателям, некоторые из которых умудряются ставить более 80 процентов отличных оценок на потоках с более, чем 100 студентами.

[1] Дисциплины общего цикла.

Я согласен с теми, кто считает, что аргумент о лучших студентах в стране объясняет лишь одно: наши дисциплины могут быть слишком лёгкими для наших студентов. Получая каждый год все более сильных студентов, мы должны соответствующим образом усложнять содержание того знания, которое мы им предоставляем. Для меня как преподавателя это основной вызов сейчас: делать курс все более продвинутым, но при этом усваиваемым – задача не для любого, особенно если учесть необходимость дифференциации знания в дисциплинах бакалавриата, магистратуры и аспирантуры.

Я уверен, что именно вокруг содержания курсов должна вестись дискуссия, связанная с большим количеством отличных оценок в Вышке. Конечно же, требуется подробное обсуждение этой проблемы в департаментах и академических советах программ, но посвящено оно должно быть не только (а может быть и не столько) тому, как мы оцениваем, а тому, как и чему мы учим. Нам предстоит пересмотреть сложность наших дисциплин, создать систему курсов различной сложности, что, на мой взгляд, станет надёжным фундаментом для более корректной системы оценивания.

20 июня, 2021 г.