Найду и отблагодарю

Стародубцев Андрей Владимирович

Декан Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения

Однажды вечером я открыл почту и получил угрозу. В том, что это именно она, не было никакого сомнения при первом взгляде на тему письма, вынесенную в заголовок этой колонки: глаза пробежались по строчке, я еще не понял, что это значит, но тело на какое-то время прибило к стулу. На несколько дней это короткое послание стало основным сюжетом в моей жизни, заставив померкнуть все то, что я люблю сильно и не очень. Позже, однако, я подумал о том, что, при всей экстраординарности произошедшего, подобные письма встают в один ряд с многочисленными случаями разнообразного давления со стороны студентов и их родителей, которое оказывается на преподавателей, руководителей программ, сотрудников учебных офисов и деканов.

“Если Вы не прислушаетесь к моим просьбам, я буду вынужден – с большим сожалением – нажать на красную кнопку” – так выглядела основная угроза, звучавшая от тех немногочисленных студентов, которые решались на это, в то время, когда я работал академическим руководителем бакалаврской программы. За последние пару лет я слышал несколько историй о том, как студенты грозились использовать студенческую оценку преподавания в качестве последнего аргумента при споре с преподавателями. Академические руководители все чаще обращают внимание на резкий тон писем со стороны студентов, которые пишут им и преподавателям, будто оставляют послания в “Телеграме”. Наконец, бывают и родители, считающие, что “выход есть всегда” и “любую проблему можно решить”.

Причины роста такого ожесточения кроются, на мой взгляд, в сочетании трех особенностей Вышки – у нас сложно учиться, наше образование стоит дорого, и мы набираем много студентов. Вместе эти три характеристики создают редкий для российских университетов сплав амбициозности, конкурентности и расчетливости в среде студенческо-родительского сообщества, что и приводит к нарастающему объему жалоб, конфликтов и угроз. Поместите это дополнительно в рамку образования как услуги – и получите потребительское отношение части студентов к той работе, которую делает университет, его преподаватели и сотрудники. Для таких студентов это и не университет больше, а бутик с большим количеством посетителей, беспокоящихся о скидках и угрозе покинуть здание, не получив желаемого товара.

Конечно же, речь идет далеко не о всех студентах, а о небольшой их части, которая, в силу общей многочисленности, становится настолько значимой, чтобы оказывать влияние и формировать настроение. В то же время, любые системные действия, предпринятые в ответ, будут касаться не отдельных студентов, а всех сразу и с большой вероятностью окажутся запретительными. Историй, однако, становится так много, что не обращать на них внимание – значит оставлять сотрудников университета с этой проблемой наедине.

Я уверен, что частью решения является усиление студенческих советов, которые должны появиться не только на уровне университета и факультетов, но и на уровне больших по численности студентов образовательных программ. Эффективно действующие представительные институты снимают значительную часть напряжения в текущем учебном процессе, умея выстроить отношения с руководителями программ, академическими советами, учебными офисами и используя для этого необходимые нормы этикета. Большие студенческие советы эту функцию не выполняют: представители от отдельных программ не могут эффективно выполнять задачу обеспечения регулярной коммуникации студентов, преподавателей и администрации по конкретным вопросам реализации каждой программы. Потому у советов программ появляется собственный функционал, не пересекающийся с ответственностью больших советов.

Кроме того, было бы правильным обсудить границы участия родителей в обучении их детей. Коллеги рассказывают, что в некоторых американских университетах существует запрет на общение представителей университета с родителями студентов. Такой подход кажется мне чрезмерным, хотя бы в силу того, что многие родители являются заказчиками образовательных услуг для своих детей. Будучи таковыми, родители не обладают достаточной информацией об успехах и проблемах студентов и часто приходят в университет уже тогда, когда исправить ситуацию невозможно. Мне кажется важным сформировать систему информирования родителей о текущей успеваемости студентов, которая не включала бы в себя их общения с преподавателями и академическими руководителями.

Наконец, нам необходимо завоевать доверие со стороны студентов и их родителей. Я думаю, что большая часть конфликтов, которым посвящена эта колонка, объясняется уверенностью тех, кого мы учим, в злонамеренной природе университета, в том, что мы делаем как нам удобнее, а не как им лучше. Это недоверие касается и содержания образования, и логистики учебного процесса, и требований академической честности, и участия в общественной жизни – многие студенты и родители видят нас не партнерами, а лишь продавцами на рынке не очень понятных услуг. Как создать пространство такого доверия, я не знаю, но без него напряжение между профессорами, студентами и их родителями будет только нарастать.

 

Автор текста: Стародубцев Андрей Владимирович, 31 марта, 2021 г.