Deutsch

В выпуске, посвященном немецкому языку, об особенностях этого языка, причинах и опыте его изучения, а также практиках перевода рассказывают Екатерина Звигинцева и Татьяна Глазкова.

Как получилось, что вы стали изучать немецкий язык? Был ли это осознанный выбор?

Татьяна Глазкова, приглашенный преподаватель школы иностранных языков

Я начала учить немецкий в 8 лет. В этом возрасте выбор, безусловно, не мог быть осознанным. Моя мама, по специальности лингвист, владеет французским и немецким, соответственно, выбор происходил между этими двумя языками. И меня отдали в немецкую спецшколу. Немецкий легко мне давался, – думаю, это один из важнейших факторов. Кроме того, немецкий язык очень логичен, и, если ты понял его логику, изучать его, в общем, достаточно легко, и в этом смысле он мне нравился. Это очень четкий язык, который сравнительно легко понимать на слух, в отличие, допустим, от английского.

Кроме этого, немецкая спецшкола оказалась ближе к дому. Надо сказать, что мы об этом ни разу не пожалели, потому что в этой школе я попала к совершенно замечательному преподавателю Нине Алексеевне Короленко, которой я по сей день очень благодарна. Она сама владела языком на достаточно высоком уровне и подготовила меня и моих одноклассников так, что мы смогли поступить в языковые вузы без особых трудностей именно с немецким языком. После школы я поступила на филологический факультет МГУ и в течение пяти лет изучала немецкий и стажировалась с ним. И с тех пор всю жизнь работаю с немецким языком, а поскольку работаю, то параллельно и изучаю, потому что ни один язык невозможно выучить полностью.

Екатерина Звигинцева, приглашенный преподаватель школы иностранных языков

Всем своим учащимся в качестве главного напутственного слова я всегда желаю обладать суперспособностью оказываться в нужном месте в нужное время. Я глубоко убеждена, что это тот элемент бесконечной удачи, который должен помогать каждому. Убеждена, потому что именно с такого случая начался мой путь изучения немецкого языка. В маленьком казахстанском городе Степногорске, где прошли мои детские и школьные годы, мне посчастливилось по случайному распределению (не хватило мест в первой группе) попасть на факультатив по немецкому к Учителю, которому я обязана каждым своим немецким шагом, – Воеводиной Галине Филипповне. Она вернулась в школу после тяжелой травмы спины, что не могло, к сожалению, не сказываться на ее самочувствии. Но это было заметно только до звонка. После звонка начинался не урок, начиналось искусство. Она вела занятие на одном дыхании, совершенно забывая про боль, с горящими глазами обращая свою любовь к немецкому в преподавание. И я помню, как впервые тогда подумала: «Что же такого есть в немецком языке, что он дает ей столько сил, столько вдохновения?» Все ответы я вскоре нашла, когда на том же одном дыхании пролетали потом наши многочасовые факультативы, когда теми же горящими глазами теперь уже я смотрела на нее. И смотрю до сих пор, когда приезжаю домой. И поверьте, глядя на совершенно прямую осанку и слыша строгий учительский голос, вы никогда не дадите Галине Филипповне ее 81 год.

Весь мой путь предопределило то, что спустя месяц работы она приняла решение заявить меня на олимпиаду по немецкому языку за десятый класс, хотя я на тот момент только перешла в седьмой. Кроме моей семьи, настолько сильно не верил в меня никто, и я не могла не оправдать этого доверия. Мы работали вместе в самый лютый мороз, в любые каникулы и праздники, днями и ночами я принимала и впитывала все те знания, которые она готова была мне отдать. Так начались мои первые победы на городских и областных олимпиадах, позже – медали на республиканских. Так я получила свой первый сертификат С1 и поступила на бюджет в Москву, что казалось невероятным для выпускника маленького города. Так я продолжаю с радостью и гордостью нести любовь к немецкому языку через всю свою жизнь. И кто знает, как сложилась бы моя жизнь и где бы я была сейчас, если бы тогда мне хватило места в другой группе.

При каких обстоятельствах вы познакомились со страной носителей языка? Что это была за страна: Германия или какая-то другая из немецкоговорящих стран? Помните ли вы ваше первое впечатление?

Татьяна Глазкова

Первой я познакомилась именно с Германией, тогда ГДР: у нас там жили друзья. Поэтому с моих младших школьных лет мы туда ездили. И безусловно, на меня произвела впечатление эта страна, хотя я была достаточно маленькой. Сразу вспоминаются аккуратные красивые немецкие домики с цветочками, как на картинке, очень чистые, очень аккуратные улочки немецких городов, особенно небольших. Одним из сильнейших впечатлений была Берлинская стена, которая тогда еще существовала. То есть впечатления были, я бы сказала, полярные. С одной стороны, трогательные моменты, из-за которых хотелось снова посетить эту страну. С другой стороны, мрачные воспоминания, связанные с немецкой историей. Но в любом случае это было очень интересно, очень непохоже на нашу тогдашнюю жизнь в Советском Союзе. Уже после объединения Германии я, будучи ученицей 10-го класса, два месяца проучилась в Германии в рамках программы по обмену. Вообще, в нашей школе мы довольно много ездили по обмену, и нам доводилось видеть, как учатся немецкие школьники, жить в немецких семьях. То есть мы глубоко погружались в жизнь страны, в немецкую культуру. А это очень важно, потому что, только находясь в языковой среде, ты начинаешь по-настоящему понимать культуру и менталитет страны.

Следующая моя встреча с немецкоговорящей культурой случилась уже в университете. Я получила стипендию от австрийского министерства и поехала на полугодовую стажировку в Вену. И в каком-то смысле Австрия произвела на меня даже более сильное впечатление, чем Германия. Австрия, и в первую очередь Вена, стала моей любовью на всю жизнь, я всегда езжу туда с огромным удовольствием. Вена с ее музыкальностью, ее традициями, ее кафе, ее потрясающими музеями, старинными и современными, со смешением культур, с ее шикарными, помпезными и в то же время необычайно уютными улочками с первой встречи и до сих пор остается для меня, с одной стороны, вполне реальным, а с другой – чуть-чуть волшебным городом. И если говорить о немецкоязычных писателях, то для меня самыми любимыми являются именно австрийские писатели: Райнер Мария Рильке и Стефан Цвейг. Кстати сказать, оба имели тесные связи с Россией, что повлияло на их творчество.

Всегда интересно сравнивать чужую культуру со своей, находить сходства и различия, прослеживать взаимосвязи. В частности, интересно посмотреть, чем австрийский вариант языка отличается от немецкого варианта. В австрийском варианте есть слова, которых не встретишь в немецком, так вот интересно, как немцы реагируют на эти австрийские слова. Я проводила эксперименты, чтобы посмотреть на их реакцию, понять, как эти культуры между собой взаимодействуют.

Есть слова, похожие на немецкие, они особой реакции не вызывают. Но, например, австрийский вариант слова «мусорное ведро» для немцев звучит грубовато и очень их веселит. Или, например, австрийское пожелание «приятного аппетита», которое буквально переводится как «прием пищи», кажется немцам странным, они над ним подшучивают. Сами немцы говорят Guten Appetit, что буквально означает «приятного аппетита». И тут, наверное, дело даже не в том, что австрийские слова для них какие-то смешные, просто чужое всегда кажется непривычным и уже поэтому немножечко смешным. То есть немцы воспринимают австрийские слова как просторечные, как странные. Точно так же, как если бы мы с вами, живя в Москве, поехали бы сейчас в какую-нибудь российскую глубинку и услышали там всякие непривычные для нас словечки.

Но каждая из этих культур хочет доказать, что именно у нее настоящий немецкий язык. И как немцы убеждены, что их немецкий самый правильный, так же точно и австрийцы считают свой вариант немецкого аутентичным. С одной стороны, все образованные немцы понимают значение Австрии как страны с прекрасной культурой, которая играет важную роль в европейском мировом пространстве. Тем не менее в их отношении к австрийцам присутствует некоторая ревность, состязательность. А у австрийцев своя национальная гордость, и они в отношении немцев также испытывают чувство превосходства. В этом плане они друг друга стоят. То есть существует некое соперничество между этими культурами, за которым интересно наблюдать.

Поменялось ли ваше представление о немецком языке и подходах к его изучению после встречи со страной носителей языка?

Татьяна Глазкова

Конечно, изменения были, потому что в школе, какой бы продвинутой и специализированной она ни была, мы все-таки учим определенный пласт языка и мало сталкиваемся с живой разговорной речью, а с диалектами не сталкиваемся совсем. А ведь Германия и Австрия – это страны, где диалект есть, и, более того, есть абсолютно везде. Там нет такого, как у нас: диалекты в провинции, а в столице – языковая норма и диалекта как такового нет. В Германии, как и в Австрии, вы в любом городе встречаетесь с тем или иным диалектом. Поэтому, конечно, наш такой вычищенный школьный язык не всегда позволяет полностью понимать все, что говорит собеседник. Иногда для понимания собеседника не хватает бытовой лексики, потому что, опять же, в школьные учебники невозможно уместить все. Помню, мы жили в общежитии в Австрии, и мне потребовалась терка. Первый вопрос, который поверг меня в ступор: а как по-немецки «терка»? В моем тогдашнем школьном учебнике слова «терка», разумеется, не было. Благо существуют словари. Подобные пробелы характерны для ситуации, когда изучаешь язык по учебнику. Когда ты попадаешь в языковую среду, твоя лексика стремительно обогащается, подбирать слова становится легче. Ты начинаешь быстро схватывать разговорную, диалектную речь, даже очень быструю речь, а носители языка говорят совсем не так, как школьный учитель или дикторы в дидактических аудиозаписях. И в результате язык прогрессирует очень быстро.

Екатерина Звигинцева

У меня всегда однозначный ответ на вопрос, что добавило к моему восприятию языка знакомство со страной. Я оставила в Германии сердце и душу. С периода моей стажировки в 2016 году прошло уже шесть лет, но я помню каждую трещинку в асфальте перед Аугсбургским университетом, каждый перезвон церковной колокольни на площади, каждую пекарню на углу, каждый трамвай на остановке, каждую дверь в стенах самого университета, каждую травинку на альпийских лугах и каждый камень в средневековых замках. Я помню каждого носителя языка, с которым мне довелось взаимодействовать. И тот трепет, который я испытывала тогда при общении с ними, остался со мной на всю жизнь. Особенно он был заметен, когда на Рождественской ярмарке при Посольстве Германии в Москве мне доверили переводить поздравительную речь Чрезвычайного и Полномочного Посла Федеративной Республики Германия Рюдигера фон Фрича. Я так сильно и так сознательно хотела попасть в Германию, что моментально впитала в себя эту страну, ее людей и культуру, ее чудесное равновесие между открытостью будущему и традициям настоящего. Смотреть на мир по-прежнему больше не представлялось возможным: я начала читать газеты, экономить деньги, воду и электричество, ввела раздельный сбор мусора, переняла интонацию носителей, праздновала с ними все важные для них даты (до сих пор автоматически отмечаю в календаре День германского единства или обожаемый немцами Октоберфест), радовалась теплому климату или очередному экологическому достижению Баварии, впервые задумалась о волонтерской деятельности. От своих немецких профессоров я переняла серьезность, безграничную работоспособность, академическую манеру преподавания, сочетающуюся с хорошим чувством юмора и декламированием теории стоя на парте: один из преподавателей, как позже выяснилось, оказался действующим оперным певцом. На своих парах перед студентами я на парте, конечно, не стою. Но, если говорить о моем пребывании в Германии, – есть вещи, которые не проходят, и это отражается на моем стиле преподавания немецкого языка. Преподавания любви к немецкому языку.

Влияет ли язык сам по себе на постановку проблемы, на стиль написания текста, структуру текста и так далее? Какие особенности у немецкого языка?

Татьяна Глазкова

Любой язык накладывает отпечаток на написание текста. Мы формулируем мысли и строим предложения, исходя из грамматики языка. Кроме того, в любой стране существует определенная традиция написания текстов в любом стиле: академическом, публицистическом и т.д. И эта традиция тоже будет накладывать свой отпечаток.

В отличие от английского языка, где огромное количество синонимов, что осложняет жизнь любому его изучающему и использующему, немецкий язык очень конкретный. Если вы изучали английский, то, залезая в русско-английский словарь, вы наверняка обращали внимание, что практически на каждое слово словарь дает кучу синонимов, в которых не всегда легко разобраться и понять, какой же вариант мне нужен в данной конкретной ситуации и почему именно этот, а не другой. В немецком языке для каждого предмета есть свое название, и эти названия довольно часто интуитивно понятны сами по себе, исходя из словообразования, из формы слова. Например, слово «кафедра» по-немецки – Lehrstuhl. Буквально слово Stuhl значит «стул», Lehr – это место, где учат. Что такое кафедра? Это место, где учат. То есть из значения частей слова достаточно легко вычислить значение слова в целом. В этом смысле немецкий язык очень удобен для точной формулировки мыслей.

С точки зрения грамматики немецкий язык сложнее английского. Не зря же Марк Твен написал такое произведение, название которого буквально переводится как «этот ужасный немецкий язык», где он с присущим ему юмором прошелся по значительной части немецкой грамматики. Прошелся, поиронизировал и объяснил, как человеку, для которого родным языком является английский, сложно понять и усвоить немецкую логику и немецкие конструкции. Но в принципе, если человек владеет языком более или менее уверенно, грамматика для него уже не представляет большой сложности. Поэтому тут многое зависит от того, насколько давно языком занимаешься.

Как я уже отметила, немецкий язык – логичный язык. Например, там фиксированный порядок слов. Это может быть непонятно англоязычному человеку: почему мы должны все время ставить глагол на такое-то место? Или почему отрицание идет в конце предложения? Как такое может быть, зачем мы так делаем? Но, с другой стороны, когда есть какая-то логика, это всегда проще, чем когда никакой логики нет. Английский язык – а им я тоже занимаюсь много лет – для меня так и остается языком, где в большинстве случаев логика как таковая отсутствует, где надо не столько понимать, сколько запоминать. В этом смысле мне немецкий язык нравится больше.

Екатерина Звигинцева

Немецкий язык представляет собой исключительно гармоничную составляющую академической образовательной среды. На самом деле, в это достаточно сложно поверить, взглянув подробнее на особенности устройства языковой системы. Немецкий может казаться легче английского лишь в произношении и на уровнях А1–В1. Он сложнее изначально, так как вместо одного слова следует запоминать два, где второе – далеко не всегда логически объяснимый артикль. Образование глагольных форм в любом времени в 4–6 раз разнообразнее среднестатистического, а в прошедшем и вовсе пестрит исключениями. Два сослагательных наклонения, извечный контроль порядка слов, больше 200 неправильных глаголов и их предложно-падежное управление, зависимость отделения приставки от контекста, полное изменение значения слова той же приставкой, безграничность оттенков значения модальных глаголов, четырехэтажные придаточные, которым синхронисты передают пламенный привет, обнаружив на последнем месте не предполагаемый по смыслу глагол или внезапное отрицание. Сюда же относятся 4 типа склонения существительных, 3 типа склонения прилагательных, сложносоставные существительные из 15–20 букв, угадывание рода животного, дерева или драгоценного камня, влияние феминизма, политкорректности и толерантности на лексику, очень чувствительное словообразование, более 70 диалектов, три национальных варианта языка и многое другое. Каждый шаг в построении мысли требует согласования всего, что можно согласовать, но именно это определяет глубоко академический характер немецкого языка. Немецкий учит нас сразу нескольким основным принципам методологии научного исследования: целеполаганию, постановке задачи, пошаговому подбору способов ее решения, четкому контролю процесса изучения, проверке на предмет истинности и логики. Длительно и серьезно работая с немецким языком, невозможно не переносить эти нормы на профессиональную деятельность или отграничить их от жизненных принципов. В определенный момент ты просто осознаешь, что отныне этому, когда-то чуждому, языку отводится такое закономерное место в сознании и такое родное место – в сердце.

27 апреля, 2023 г.