«Влияние наставничества по ходу академической карьеры только нарастает» – Новости – Окна роста – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

О том, почему молодые люди выбирают академическую карьеру, кто и что подталкивает к этому выбору, какую роль играет научный руководитель, рассказывает Дмитрий Сироткин, научный сотрудник Международной лаборатории статистической и вычислительной геномики.

О зайцах и о львах

Начну, пожалуй, с хорошо известного анекдота:

«Сидит заяц на пеньке, что-то пишет. Бежит мимо лиса.

– Что пишешь, заяц?
– Кандидатскую диссертацию. О том, как зайцы лис едят.
– Да ты что, косой, где ж ты такое видел? Как ты вообще собираешься её защищать?
– Пойдем на опушку, покажу кое-что...

Через некоторое время заяц опять сидит и что-то пишет. Мимо проходит волк.

– Здорово, что пишешь?
– Кандидатскую диссертацию. О том, как зайцы едят волков.
– Ну уморил, не бывает такого, чтобы зайцы ели волков! Не защититься тебе!
– Пойдем со мной на опушку, покажу кое-что...»

Потом то же самое повторяется с медведем. Чуть позже – сидит заяц на опушке, дописывает диссертацию, а рядом на огромной куче лисьих, волчьих и медвежьих костей лежит огромный лев».

Мораль: Важна не тема диссертации, а научный руководитель.

Этот, весьма циничный анекдот часто становится прекрасной иллюстрацией к ранним этапам карьеры успешных молодых исследователей. Безусловно, его не следует понимать буквально – вряд ли какой-нибудь диссертационный совет готов будет принять диссертацию по вульпифагии (или, проще говоря, лисоедению). И молодому специалисту не стоит сидеть и ждать своего “льва”, который проведёт его через овраги первых публикаций и буреломы рецензий к сияющим вершинам квартиля Q1. Однако молодому учёному без наставников и опекунов куда как сложнее проложить свой путь в науке.

Кто-то, прочитав эти строки, может подумать, что я говорю о каком-то “академическом блате”. Дескать, уцепившись за фалду пиджака уважаемого специалиста, можно вскарабкаться до хорошей позиции, высокого индекса Хирша и достойной зарплаты. Однако, в этом небольшом очерке я хотел бы скорее поговорить о роли учителей разного рода в личностном и профессиональном росте молодого специалиста. Ну а коль уж эта новая рубрика требует некоторой автобиографичности – проиллюстрирую основные тезисы своей, пусть пока весьма короткой биографией.

В английском языке есть ёмкое и не очень приличное слово – аналог русского “что, самый умный тут”? В школьные годы я таким и был – задиристым, самоуверенным, слегка занудливым всезнайкой. Более того, на вышеупомянутый вопрос я мог с полным правом ответить “да” – я действительно побеждал в передаче “Самый умный” (за что мне подарили тяжеленную металлическую статуэтку и корзину витаминок). В школе ученик всё ещё может быть всесторонним специалистом – я участвовал и побеждал во олимпиадах по математике и экономике всероссийского уровня, а ходил – на все подряд, включая философию. Корабль моей будущей академической карьеры вполне мог бы пристать к бакалавриату ВШЭ и РЭШ или зайти на программу НМУ[1]. Однако, начиная с 7 класса за мной следил и мягкой рукой направлял Дмитрий Кузнецов (также известный как ДЮК) – человек, который чуть ли не в одиночку курирует математическое олимпиадное движение в моём родном Нижнем Новгороде из стен Вышки.

Кто-то считает, что будущий жизненный путь человека начинает закладываться после школы. Кто-то считает, что это происходит чуть ли не в годовалом возрасте (и покупает набор развивающих кубиков). Мой жизненный путь начал оформляться в средней школе через олимпиадное движение и поддержку Дмитрия Юрьевича. Вышка не зря уделяет так много внимания олимпиадам, а также подготовке и профориентированию школьников средних и старших классов – именно в этом возрасте, по моему мнению, закладываются первые, пусть и маленькие кирпичики в фундамент профессии человека. Потому я могу быть только благодарен судьбе, что в Нижнем Новгороде был открыт филиал Вышки, что в этом филиале работал (и до сих пор работает) Дмитрий Юрьевич Кузнецов и что это обусловило мой выбор профессии математика.

[1] Независимый московский университет.

Совершим флэшфорвард на несколько лет вперёд. Перед вами молодой долговязый студент, с лица которого уже успели сойти прыщи, но пока что не сошла спесивая усмешка (если что, я описываю себя). Приходит время определяться с жизненным путём ещё конкретнее. Первые курсы в университете самые сложные, но и самые интересные – часто именно тогда, посреди гулянок и тусовок определяется один из трёх возможных жизненных путей молодого математика. Первый – в науку, второй – в разработку ПО и третий – куда угодно подальше от математики. И здесь приходит время “львов” из анекдота – научных руководителей. В кутёжном угаре двадцатилетнего возраста очень легко принять за должное, что с тобой возятся почтенные мужи с учёной степенью – действительно, чем им ещё заниматься? На самом же деле любой (хочу подчеркнуть это особо – любой!) научный руководитель может очень сильно помочь своему подопечному, направив его в нужную сторону. “Нужной стороной” может оказаться хороший диплом, перспективная проектная деятельность, опыт реальной работы в лаборатории или просто обучение в рамках научной деятельности программированию. Разумеется, это потребует отдачи со стороны “зайца” – демотивировать “льва” ленью и пренебрежением очень легко. “Львов” в лесу немного, а вот “зайцев” – полно.

Мне повезло – моим наставником стал Дмитрий Малышев, тридцатилетний на тот момент доктор физ-мат наук. Героически снося мои постоянные срывы дедлайнов, он помог мне найти тему, которая мне по-настоящему нравилась – теория графов. Теория графов – это область математики, занимающая сетями – например соцсетями или сетями, которые образуют города и дороги. Одновременно я начал работать – сначала в лаборатории ТАПРАДЕСС под руководством Ольги Витальевны Починки, а потом в лаборатории ЛАТАС под руководством Валерия Александровича Калягина. Вместе с Дмитрием Сергеевичем я написал несколько научных статей и однажды он, задумчиво смерив меня взглядом, произнёс “Ну в аспирантуре тебе делать нечего – защитишься после магистратуры”.

В компьютерных играх подобные вещи называются “wallhack” – когда вместо блужданий по уровню игрок проходит сквозь стену и оказывается в самом его конце. Мог бы я защититься через полгода после окончания магистратуры без наставника? Нет. Узнал бы я вообще о такой возможности? Вероятно тоже нет. Влияние наставничества по ходу академической карьеры только нарастает с профессиональным ростом молодого специалиста – и по моему мнению, кульминирует именно в заветном моменте получения диплома кандидата наук.

Сразу после получения заветного диплома молодой специалист предоставлен сам себе. Раньше его карьерный путь чётко следовал протоптанной до него тысячами учёных тропинке от букваря в детском саду до “кирпича” кандидатской диссертации. После защиты (и обязательного банкета в случае успеха) опереться больше не на что. Более того, во некоторых странах от молодого постдока законодательно требуется “покинуть гнездо” и уехать в какую-нибудь другую лабораторию. В России такая практика пока редка. Тем больше было моё удивление, когда однажды на почту мне пришло письмо от человека с необычной фамилией Щур. Письмо содержало предложение побеседовать на тему переезда в Москву в лабораторию, занимающуюся геномикой. Я тогда понятия не имел что такое геномика, хотя смутно ощущал, что она должна быть как-то связана с биологией. На самом же деле, это раздел генетики, изучающий геном в целом, в частности – как совокупность данных.

В назначенный день я созвонился по Зуму (тогда это было ещё относительной новинкой) с моложавым, слегка лохматым математиком, который представился как Владимир Щур. Через неделю я уже ехал на поезде “Ласточка” с подготовленной лекцией на тему вычислительной сложности алгоритмов. После доклада и полуторочасовой прогулки по Серебяному Бору с Владимиром Львовичем я уехал домой, получив предложение о новой работе и о переезде (в Москву, в Москву, в Москву!). По итогу в сентябре 2020 года я приступил к работе над абсолютно новой для меня теме – к статистической геномике.

Что же влияет на подобные решения – покинуть насиженное место в одном городе и отправиться в неизвестность? Прежде всего – желание попробовать альтернативные пути в науке. Академическая мобильность существует не потому что учёным хочется насладиться видами разных городов и кухнями разных стран. Это – способ кардинально расширить свой опыт в науке, опробовать новые методы и задачи и в конечном итоге стать специалистом, который может говорить на одном “языке” не только с коллегами в своей узкой области, но и с любым другим учёным. Конечно, на каждом новом месте есть человек, который вводит в курс дела и ориентирует новичка в задачах, целях и требованиях. Однако на этом этапе от молодого специалиста уже ожидается высокий уровень самостоятельности – и он сам становится научным руководителем студентов, замыкая тем самым круг академического менторства.

Академическая среда – одна из немногих областей, где знания и опыт пока что передаются так же, как и в XIV веке – от мастера к ученику. Цифровизация всё больше размывает этот процесс – научные статьи становятся доступны, справочники – открыты, а курсы – бесплатны. Возможно, когда-нибудь традиция менторства и преемственности в академической среде уйдёт в прошлое. Однако пока этого не произошло, хочется пожелать всем, кто читает эти строки мудрых научных руководителей и/или работящих и умных учеников.

10 февраля, 2022 г.