«Учесть интересы разных групп» – Новости – Окна роста – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Заведующий лабораторией

Главный научный сотрудник лаборатории

Об особенностях интеграции студентов из числа представителей коренных народов, роли НКО в социальной сфере, инклюзивном образовании в школах постсоветского пространства и зимне-весенней школе с Музеем современного искусства «Гараж» рассказывают заведующая Международной лабораторией исследований социальной интеграции профессор факультета социальных наук Елена Ярская-Смирнова и главный научный сотрудник лаборатории, доцент факультета социальных наук Мария Козлова.

Как и при каких обстоятельствах создавалась Международная лаборатория исследований социальной интеграции? Как формировался состав ведущих ученых лаборатории?

Мария Козлова. Идея создания международной научной лаборатории зрела довольно долго. Эта потребность была обусловлена как амбициями департамента социологии Вышки, так и внутренними интенциями отдельных сотрудников. Важно было создать такую структуру, которая одновременно поддерживала бы образовательные программы и соотносилась с направлениями подготовки студентов и при этом позволяла развернуться в отношении собственных исследовательских интересов.

Елена Ярская-Смирнова. Я изучаю проблемы инклюзии, инвалидности, гендера начиная с 90-х годов, со времен работы в Саратовском государственном техническом университете и независимом Центре социальной политики и гендерных исследований. С 2003-го начали выпускать «Журнал исследований социальной политики». Уже позже, к концу нулевых, наша саратовская плеяда ученых – Павел Романов, Дарья Присяжнюк, Виктория Антонова – перебазировалась в Вышку, и мы начали и тут искать возможности для научного объединения, создания подразделения. Мы сотрудничали с Лилией Овчаровой в ее Институте социальной политики, перевели в Вышку наш научный журнал. Тогда вся наша работа – новые формы институтов, инвалидность, социальное государство, репрезентация неравенства в культуре и медиа, инклюзия, применение качественных методов к таким исследованиям – отличалась особенной новизной. Наша лаборатория впоследствии аккумулировала в себе идеи о том, как понимать неравенство, что такое инклюзия и какие у нее могут быть стороны и смыслы.

Мария Козлова. Отдельную роль сыграл проект Российского научного фонда по многообразию форм социальной сплоченности в современной России, над которым мы с Еленой Ростиславовной с 2014 года работали в рамках Сообщества профессиональных социологов под руководством профессора Н.Е. Покровского. Именно там получили дальнейшее развитие концепты сплочения, интеграции и инклюзии, концептуальная рамка и методологические подходы, оказавшиеся в фокусе внимания команды нашего проекта. А уже в 2018–2019 годах в процессе подготовки заявки на лабораторию мы стали рекрутировать заинтересованных коллег, формировать узлы интересов внутри этой большой темы и постепенно пришли к тому, что имеем сейчас.

Елена Ярская-Смирнова. В названии лаборатории указано понятие интеграции, так как существуют некоторые концептуальные различия между понятиями инклюзии и интеграции, где второе – более широкий термин. Речь идет об интеграции крупных социальных систем, где происходят изменения с целью учесть интересы разных групп. Параллельно с этим происходит и инклюзия, когда реализуются конкретные действия в социальной политике, образовании и здравоохранении, мобилизуются общественные инициативы и движения с целью эти группы включить. Сейчас эти темы не только институционализировались, но и полностью вошли в лексикон государственной политики. Инклюзия и категории сплоченности давно используются во всевозможных конвенциях и других документах Европейского Союза. В России эти понятия тоже можно встретить в текстах нормативных документов. Например, в законе «Об образовании» имеется раздел, посвященный инклюзивному образованию. Поэтому нельзя сказать, что мы первые принесли эту тему и начали всех обучать. Скорее, наша роль заключается в изучении формирования новых ценностей и культуры, обосновании внедрения новых механизмов социальной политики в разных сферах. Наш научный руководитель – профессор Линда Кук, известная исследовательница проблематики социального государства и инклюзии. Мы реализовали с ней ряд проектов еще до организации лаборатории и сейчас расширяем это направление с учетом роли организаций третьего сектора.

Какими направлениями исследований занимаются сотрудники лаборатории?

Мария Козлова. Пожалуй, самые крупные наши направления на сегодняшний день – это культурная репрезентация и инклюзивное образование. В рамках первой тематики мы изучаем инклюзивную культуру, готовность общества к инклюзии, формирование соответствующих ценностей у представителей разных групп и внедрение этих ценностей в работу социальных институтов разных стран, в первую очередь на постсоветском пространстве. Мы не могли не затронуть тему репрезентации социально уязвимых групп в медиа и в образовательном дискурсе. Медиа в этом смысле работают на сегодняшний день, отражая актуальную повестку, тогда как образование – это то, что работает на перспективу.

Подходы к инклюзии могут сильно различаться, и это тоже важно учитывать. Если в российской науке и практике инклюзивное образование – это про доступ к образованию детей с инвалидностью, то международная интерпретация включает более широкое понятие особых потребностей детей, которые могут быть обусловлены разными факторами. Среди них не только медицинские, но и, например, культурные, религиозные, экономические, биографические и другие индивидуальные особенности опыта самого ребенка или его семьи. Все это также может формировать особенные образовательные возможности и запросы. Соответственно, здесь мы затрагиваем не только детей с инвалидностью, но и детей с миграционным опытом, детей-инофонов, чей язык отличается от того, на котором говорит большинство. В рамках этого подхода мы сейчас активно развиваем проект по инклюзии студентов – представителей коренных народов. Несмотря на то что у таких студентов отсутствует ярко выраженный миграционный опыт (максимум они переехали из села в город внутри одного региона), за их плечами разный культурный бэкграунд, разное представление о цели получаемого образования. Все это может в значительной степени влиять не только на академические успехи, что даже не самое главное, но и на выстраивание социальных связей, чувство благополучия в этой среде. И здесь как раз нашел применение наш междисциплинарный подход: мы рассматриваем проблему не только социологически, но и с точки зрения социальной политики, психологии и антропологии. Если про мигрантов сейчас говорят много, то тема коренных народов пока несколько выпадает из академического дискурса, хотя на самом деле она очень проблемная и глубокая.

Поделитесь самыми любопытными результатами ваших исследований.

Мария Козлова. Нам удалось обнаружить очень интересные расхождения в результатах и противоречия по части инклюзии студентов различных коренных народов. Сначала мы изучили медицинские и антропологические показатели адаптации, в частности уровень кортизола как гормона хронического стресса, у студентов – представителей народа ханты в университетах Салехарда и студентов – коми-пермяков в вузах Перми. Выяснилось, что уровень стресса у студентов-хантов в Салехарде был значительно выше, чем у их русских однокурсников, которые родились в городе, а не мигрировали туда из сельской местности. В то же время у коми-пермяков в вузах Перми уровень стресса, наоборот, оказался ниже, чем у русских студентов. Чтобы разобраться в истоках этого противоречия, мы проанализировали институциональную структуру образования студентов в этих двух городах и обнаружили серьезные различия. У студентов-хантов нет какой-либо отдельной инфраструктуры: они поступают в университет и продолжают обучение в смешанных группах, никак не отделяясь от окружающих. Коми-пермяки, наоборот, учатся в специальном отделении по изучению коми-пермяцкого языка и литературы, живут на одном этаже общежития и практически не контактируют ни с кем вне своих малых групп. И чувствуют себя хорошо. Выходит, что с точки зрения индивидуального благополучия сегрегация лучше, чем инклюзия (?). И это серьезная проблемная точка, которую необходимо обдумывать и решать. Поэтому на следующем этапе исследования мы запланировали серию глубинных интервью с самими студентами и с руководством департаментов на тему того, что происходит с ребятами дальше. То есть они по возвращении в родные села должны будут прожить в такой резервации всю жизнь? Или же этот опыт успешности и стабильности дает им на следующем этапе какие-то крылья и новые возможности? Все это большие вопросы, ответы на которые могут быть переадресованы к концептуализации инклюзии как таковой. Всегда ли это благо или мы стараемся кого-то насильно «осчастливить»? В каком случае объединение разных действительно становится инклюзией?

Второй интересный кейс, связанный с социальной интеграцией представителей «коренных» и «некоренных» народов, представляет связь повседневных практик с медицинскими показателями населения Севера и законодательством. Профессор Андрей Козлов проводит анализ межэтнических различий в заболеваемости передающимися через рыбу паразитарными болезнями в двух группах сельского населения удаленных районов Ханты-Мансийского АО. В анализ включены выборки представителей старожильческого и коренного населения Севера. Показано, что различия в заболеваемости могут быть связаны с выделением квот добычи (вылова) ценных пород рыбы только индивидам, имеющим формальный статус представителей коренного населения Севера. Не имеющие указанного статуса жители тех же удаленных поселков не имеют возможности вылова для собственных нужд ценных пород рыбы, употребление которых в пищу в паразитологическом отношении относительно безопасно.

К теме изучения образовательной инклюзии детей из семей, имеющих миграционный опыт, мы подошли со стороны, редко охватываемой в академических исследованиях, проанализировав нормативные предписания, которые транслирует российское общество детям, приезжающим из других стран. Эти предписания касаются представлений детей о себе, обществах исхода и принимающем обществе. Для того чтобы понять, как российское общество предлагает детям мигрантов относиться к себе и России, мы с Татьяной Рябиченко в рамках теорий идеологий межгрупповых отношений и модели содержания стереотипов С. Фиске оценили характер репрезентации различных культур и их представителей в школьных учебниках, предназначенных для обучения детей мигрантов и переселенцев. Оценка показала, что в матрице содержания стереотипов принимающее население занимает квадрант «высокая теплота и высокая эффективность», в то время как мигранты занимают квадрант «высокая теплота и низкая эффективность». Полученные результаты свидетельствуют о необходимости переосмысления содержания школьных учебников и включения в них материалов, способствующих отказу от патернализма и более полному представлению в них мультикультурных и поликультурных идеологий.

Елена Ярская-Смирнова. Сейчас мы работаем над проектом, посвященным сравнительному анализу установок в отношении инклюзии в школах России и других стран на постсоветском пространстве. Финальные итоги по нему мы планируем подводить ближе к концу лета, однако предварительные результаты уже дают основания заключить, что темп внедрения инклюзивной повестки во всех этих странах сильно отличается. Даже Конвенция ООН о правах людей с инвалидностью принималась в разных странах в разное время. Например, в Молдове она все еще не подписана, тогда как в других бывших советских республиках, таких как Армения, Россия или Казахстан, она не только подписана, но и ратифицирована. Во многих странах только сейчас начинают разрабатываться и утверждаться законы об образовании и иные специальные постановления, где упоминается инклюзия. Что интересно, разные группы детей могут все еще оставаться исключенными даже из этой нормативной базы. Более того, в разных странах разный вес общественных инициатив и, следовательно, возможность родителей таких детей повлиять на ситуацию. В этом проекте активную роль играют молодые коллеги Никита Большаков, Дарья Сальникова и аспирант Даниил Лебедев.

Еще одна наша важная тема – это инклюзия различных организаций в состав тех, кто может заниматься социальной политикой и социальной работой. В России традиционно считалось, что функции заботы, распределения ресурсов и социальной помощи возложены на плечи государства. При этом сейчас наблюдается бурный рост социально ориентированных некоммерческих организаций, различных благотворительных фондов и других форм общественных объединений, которые встраиваются и интегрируются в этот рынок социальных услуг. Здесь мы изучали, как такие организации пытаются балансировать между ценностными ориентирами и вызовами нового социального менеджмента. Это крайне интересно, ведь, с одной стороны, ты должен работать не менее эффективно, чем бизнес-организации, писать отчеты, выдавать прибыль, достигать своих целей и результатов. С другой стороны, необходимо оставаться внимательным и заботливым, формировать человечное отношение, несмотря на работу в жесткой конкурентной среде. По итогам этого проекта мы уже подготовили несколько отчетов и статей в ведущих журналах.

Пандемия и связанный с ней локдаун высветили многие проблемы, с которыми сталкиваются люди с инвалидностью и их семьи. В разгар пандемии (в мае – июне 2020 года) мы провели всероссийский опрос семей, воспитывающих детей с инвалидностью, совместно с РООИ «Перспектива», Национальной коалицией «За образование для всех!» и Inclusive Education Initiative. В исследовании были определены основные трудности, с которыми сталкивались семьи при переходе их детей на дистанционное обучение в связи с пандемией COVID-19, их учителя, тьюторы и другие специалисты, а также сотрудники некоммерческих организаций. Как мы и предполагали, организация дистанционного обучения в конце прошлого учебного года находилась на достаточно низком уровне. При этом ситуация усугублялась вынужденной изоляцией детей с инвалидностью от сверстников, что оказывает негативное влияние на их социализацию и может привести к откату назад от накопленных знаний и навыков. Хотя в некоторых школах педагогам удалось оперативно адаптироваться к новым обстоятельствам и обеспечить достойные условия обучения, это скорее исключение, нежели правило. Результаты помогли НКО наладить механизмы помощи таким семьям.

В контексте изучения социального неравенства в обществе нас особо интересуют вопросы образования и занятости людей с инвалидностью. В своем исследовании наш сотрудник Никита Большаков изучал стратегии перехода от образования к работе глухой и слабослышащей молодежи в России. Выяснилось, что траектории молодежи характеризуются не расширением выбора, а постоянно уменьшающимся набором возможностей. Центральную роль в этом сужении выбора играет медицинская модель понимания инвалидности, которая, несмотря на очевидный сдвиг в сторону социальной модели в связи с реформой образования, продолжает проявляться в предписаниях относительно того, что могут и не могут делать глухие и слабослышащие. Нехватка ресурсов для реализации инклюзивного подхода приводит к тому, что, попадая на рынок труда, молодежь с инвалидностью по слуху сталкивается с инвалидизирующим отношением, которое еще больше сужает перспективы, несмотря на предоставленные права.

Данные анализа публичной отчетности о корпоративной социальной ответственности бизнеса, который провели профессор Виктория Антонова, доктор Кристиан Фрёлих и Анна Синельникова, показывают очень неоднородную картину моделей благотворительной деятельности компаний в России в отношении людей с ограниченными возможностями, инвалидностью. С одной стороны, крупные предприятия, созданные еще в советское время и глубоко включенные в жизнь местных сообществ в регионах, применяют достаточно классические формы социальной поддержки людей с инвалидностью как среди своих работников, так и в более широких контекстах. Однако сотрудничество с НКО и частными фондами дает таким предприятиям возможность развивать прогрессивные, более инклюзивные инициативы. С другой стороны, есть компании, которые созданы уже в постсоветской России и слабо связаны с местными сообществами. Они активно адаптируют свои продукты и услуги для людей с ограниченными возможностями и стремятся таким образом привлечь больше клиентов. Они не только намного быстрее применяют глобальные принципы разнообразия рабочей силы, но и больше сосредоточены на повышении уровня осведомленности и понимания в обществе людей с ограниченными возможностями как ценности, а не как бремени для бизнеса.

Интересный вывод исследования, проведенного Дарьей Присяжнюк, состоит в том, что пожилые люди, ведущие активный образ жизни, подчас борются за законное участие в программах активного старения. Эйджизм все еще широко распространен. В сочетании с идеологической поддержкой консерватизма широкими слоями населения активно стареющих пожилых людей иногда критикуют за участие в мероприятиях, «не соответствующих их возрасту». Это показывает, что проекты, реализуемые сегодня при государственной поддержке, не оспариваются, но и не разделяются всем населением и даже самими пожилыми людьми – участниками программы активного старения.

Наша сотрудница Ольга Вербилович исследует то, как трансформируется роль людей с инвалидностью в публичной сфере. Ее выводы показывают, что изменения затрагивают, во-первых, образную систему: портреты детей и взрослых с инвалидностью, родителей ассоциируются уже не только с жалостью, пассивностью или, наоборот, с героизмом, – появляются разнообразные репрезентации, связанные с профессиональной деятельностью, коллективными действиями, аспектами интимности. Во-вторых, сами люди с инвалидностью становятся авторами и глашатаями своих мнений, активными блогерами и правозащитниками, рассказывая свои истории, в которых есть место и обычным повседневным человеческим чаяниям, и отстаиванию позиции, борьбе за справедливость.

Как сотрудники лаборатории принимают участие в образовательной деятельности?

Мария Козлова. В январе-марте этого года прошла наша Зимняя школа, которую мы организовали совместно с московским Музеем современного искусства «Гараж», а сейчас идет второй цикл – Весенняя школа. Это очень воодушевляющий проект, основателем и идейным вдохновителем которого стала Елена Ростиславовна, а мы с Никитой Большаковым и Ольгой Вербилович являемся в нем кураторами групповой работы. Началось все с того, что представители «Гаража», известного своей образовательной и популяризаторской деятельностью, вышли на нашу лабораторию с идеей проведения школы, посвященной разнообразию в различных сферах: в образовании, рекреации, социальных сервисах и, конечно, музейном пространстве. Идея наших занятий состоит в следующем. В первой части мы приглашаем авторитетных спикеров и практиков из конкретной области, которые представляют кейс и задают теоретическую рамку для дальнейшего обсуждения. После этого участники делятся на семинарские группы, проблематизируют и обсуждают то, что было представлено в первой части, пытаясь найти ответ на возникшие вопросы.

Нам удалось раскрыть тему разнообразия по всем возможным направлениям. Так, ряд тем у нас был связан с культурным разнообразием. Причем как с представителями коренных народов, так и с советской и российской национальной политикой, которая выстраивает иерархию между разными народами. Понятно, что иерархически организованным обществом управлять проще, поэтому здесь существуют конкретные запросы власти. Помимо этого, мы затрагивали темы многообразия, связанные с миграционными процессами, эйблизма и дискриминации людей с инвалидностью, гендера и новой этики. Очень интересно удалось раскрыть тему эйджизма. Обычно предполагается, что дискриминация по возрастному признаку касается преимущественно людей пожилых. Однако спикер нашей встречи Надежда Нартова перевернула привычный дискурс, и мы обсуждали отношение к людям взрослым. Что такое взрослость в современном мире? Какие у взрослых есть обязанности и возможности? Как взрослость воспринимается окружающими? На все эти вопросы пытались найти ответы участники нашего семинара. Отдельно стоит выделить и тему бедности, которая в принципе редко поднимается в дискуссиях о разнообразии. Это неудивительно, ведь тема сложная и моментально выводит на кросс-секционный подход. В эту категорию попадают и трудовые мигранты, и люди пожилого возраста, и малообеспеченные слои населения. Все это породило массу интересных обсуждений.

Поскольку мы с самого начала получили очень большое количество заявок на участие в проекте от потенциальных слушателей, мы разделили их на два потока. Серию занятий с первым потоком мы уже успели успешно реализовать и получили множество положительных отзывов от участников. Все отмечали как эмоциональный компонент, так и высокий уровень содержательности мероприятий. С середины апреля мы планируем начать вторую серию встреч с «Гаражом», в которую, скорее всего, внесем ряд изменений. Это связано с тем, что во второй группе мы старались объединить людей с богатым опытом работы в сфере разнообразия: представителей академического сообщества и руководителей различных НКО. Поэтому теоретическую часть занятий можно будет сократить и уделить больше внимания решению практических вопросов.

Елена Ярская-Смирнова. Мы ведем активное сотрудничество как с другими подразделениями Вышки, так и с внешними структурами. Например, совместно с Институтом социально-экономического проектирования мы обучаем НКО методам исследований. На мой взгляд, это очень созидательный процесс, когда обладающие традиционной властью знания акторы – вузы и ученые – передают их людям, работающим в некоммерческом секторе, путем организации обучения и совместных проектов. На данный момент мы уже провели первый раунд таких проектов в разных регионах и получили отчеты по их результатам. Кроме того, повышается роль оценки проектов и программ, во что мы также активно вовлекаемся. В частности, мы смотрим на то, как НКО используют эту оценку и привлекают СМИ, чтобы повысить доверие к ним в обществе.

Помимо этого, мы регулярно открываем двери в нашу лабораторию через дополнительные возможности, которые существуют в Высшей школе экономики. В частности, привлекаем студентов к исследовательской деятельности через участие в научно-учебной и проектно-учебной группах (НУГ и ПУГ). Там под руководством более опытных старших коллег – аспирантов и преподавателей – они учатся анализировать большие массивы данных, писать научные статьи, повышают свои профессиональные компетенции. Например, в нашем нынешнем проекте НУГ, которым управляет Никита Большаков, мы анализируем инклюзию в странах постсоветского пространства, а в проекте ПУГ, возглавляемом Дарьей Присяжнюк, вовлекаем в исследования некоммерческие организации совместно с нашим партнером РООИ «Перспектива». Темы исследований – инклюзивное трудоустройство и образование, доступная среда для людей с инвалидностью и многое другое. Участники выбирают конкретную тему и изучают ее на наших семинарах, принимают участие в проектных обучающих сессиях. Поэтому со своей образовательной миссией лаборатория, мне кажется, справляется очень успешно.

Развивается ли лаборатория по направлению к некоторой цели? Какие задачи видятся вам как приоритетные в перспективе ближайших лет?

Мария Козлова. Одна из идей, которую мы внесли в план нашей лаборатории, связана с созданием большой базы данных по развитию инклюзивных процессов в странах постсоветского пространства. Пока речь идет только о сфере образования, но в будущем мы надеемся расширить ее и включить туда трудоустройство и другие сферы. Несмотря на то что мы успешно исследуем разные темпы и траектории инклюзивного образования в этом регионе, на сегодняшний день отсутствует какая-либо единая платформа, к которой могли бы обращаться ученые, чтобы оценивать успех тех или иных процессов и практик. И мне кажется, что одна из миссий научных лабораторий связана как раз с формированием этого единого пула знаний, который может быть доступен исследователям из разных стран как для сравнительного анализа, так и для более глубокого понимания ситуации внутри разных государств. Это длительный процесс накопления знаний и выстраивания академических сетей, которые охватили бы все это пространство, и пока мы делаем лишь первые шаги навстречу этому перспективному долгосрочному направлению работы лаборатории.

Еще одно важное стратегическое направление – исследование компонента инклюзивности в учебных планах и образовательных программах. Мы планируем сфокусироваться на том, насколько такое образование стало нормой жизни для педагогов, насколько они уверены в собственных силах и компетенциях, есть ли у них возможность повышать свою квалификацию в этой области, доступны ли им структуры специальной поддержки.

Анализ этой обширной области мы начали с исследований установок будущих педагогов – студентов педвузов по отношению к инклюзии. Серия интервью со студентами продемонстрировала противоречивую, а потому довольно тревожную картину. Принятие идеи инклюзивного образования демонстрируют только будущие специалисты в сферах, «по определению» предполагающих индивидуальную работу с ребенком или работу в малых группах. Будущие педагоги «общего профиля» не готовы и, в общем-то, не заинтересованы в получении дополнительных квалификаций в сфере инклюзивного образования, определяя ее как область «особых» компетенций «особых» коллег, узко понимая и само инклюзивное образование, и спектр заинтересованных в его развитии учащихся. Проведенное нами исследование дополняет пул работ отечественных авторов, отмечающих в качестве важной характеристики современного этапа развития системы общего образования недостаточную готовность педагогов к реализации инклюзивного подхода, подчеркивая важность формирования не только знаний, умений и навыков, образующих процессуальную сторону инклюзивной деятельности, но и профессионально-личностных качеств, в том числе системы ценностных ориентаций и установок педагога.

Елена Ярская-Смирнова. Мы продолжаем изучать инклюзию детей с опытом проживания в институциональных учреждениях и депривации от семьи. Здесь много разнообразных вопросов. Каков уровень субъективного благополучия у таких детей и как они сами осознают процесс своей интеграции в новые структуры? Как они включаются в школьное образование и внеурочные активности? И главное, какую роль в этом всем играют некоммерческие организации? Именно они сейчас являются драйверами этого процесса. Причем не только законодательных перемен, но и программ поддержки. Конечно, у нас в планах много публикаций. Мы собираемся выпускать серию статей по инклюзивному образованию, социальной политике и проблемам исключения. Задумана и коллективная монография на английском языке по инклюзивному образованию в России, собирается авторский коллектив.

В последние годы вопросы инклюзии и доступности входят в число наиболее актуальных тем, обсуждаемых внутри музейного сообщества. Как удалось выяснить, сами музейные работники и авторы рассмотренных пособий ожидают получить ответную реакцию аудитории и углубить понимание запроса как музейных работников, так и самих людей с инвалидностью и их близких. В этом контексте обращает на себя внимание растущий запрос на внешний аудит со стороны самих институций, что актуализирует проведение подобных исследований, поэтому сейчас мы готовим несколько таких исследовательских проектов (в том числе с крупными российскими музеями).

На базе лаборатории была разработана заявка по изучению инклюзивного трудоустройства, которая вошла в общеуниверситетский проект по созданию научного центра мирового уровня. Сейчас идет полевой этап. С этим проектом тоже связаны большие ожидания.

Мария Козлова. Из самого актуального: этой осенью нам предстоит провести крупную международную конференцию совместно с Институтом образования Вышки и Московским государственным психолого-педагогическим университетом. Ожидаемое число участников – более пяти тысяч. Мероприятие будет проходить в смешанном формате, включая традиционные секции с докладами, практические кейс-чемпионаты и групповые дискуссии. Сейчас к теме развития образования на постсоветском пространстве активно подключается и Министерство просвещения, несколько мероприятий конференции будет приурочено к тридцатилетию распада СССР. Грядущий год в этом отношении имеет особое значение: это отличный повод подвести промежуточные итоги и сделать выводы о важных вехах в области инклюзивного образования.

25 мая, 2021 г.