Литературное мастерство

Что такое литературное мастерство сегодня? Возможно ли ему обучить? Есть ли у такого обучения алгоритмы? Какие способности необходимы (если необходимы) человеку, который желает обучаться литературному мастерству? Рассказывают преподаватели и мастера магистерской программы «Литературное мастерство».

 

Михаил Павловец, заместитель руководителя департамента общей и прикладной филологии

В моем представлении «литературное мастерство» сегодня – это переосмысленное под влиянием западных курсов Creative Writhing образование, которое некогда давали Высшие литературные курсы или Литературный институт имени А.М. Горького. Только тогда «литератор», «литературный работник» – это была профессия, а сейчас – это набор некоторых взаимосвязанных компетенций, прежде всего – речевых. От американской писательницы российского происхождения Лары Вапняр, ведущей курс Creative Writhing в Университете Нью-Йорка, я слышал, что еще в 2000-е годы в США до 70% студентов инженерных специальностей некоторых вузов США выбирали майнор по CW. Дело не в том, что все они хотели стать профессиональными писателями (под чем подразумевается – жить на деньги, заработанные литературным трудом), хотя, возможно, среди обучающихся на CW есть и такие. Но скорее одни руководствуются тем, что им еще в школе нравилось читать интересные книги и писать интересные сочинения – почему бы не выбрать это в качестве дополнительных образовательных треков; другие – возможно, более прагматичные граждане – понимают, что владение письменной речью сегодня – неплохо конвертируемый товар, где бы ты ни работал (благодаря интернету мы все стали гораздо больше читать, чем еще 20-30 лет назад, и владеть письмом на хорошем уровне, чтобы тебя читать было легко и приятно, – не лишнее умение). Конечно, есть и те «осумасшедшевшие безумцы» (было такое арт-товарищество), кто мнит себя будущим Стивеном Кингом или Сергеем Довлатовым.

Взрастить в человеке писательский дар – конечно, невозможно, и малоодаренный человек, прослушав такой майнор или даже закончив писательскую магистратуру, вряд ли покинет их хотя бы среднеодаренным человеком. Но вот дать основы литературного ремесла, а заодно немного подтянуть культурный уровень и расширить –горизонт эстетической восприимчивости вполне возможно, и для человека небездарного это будет полезно. Алгоритма я тут не вижу, но вижу два важнейших инструмента:

1) читать самые разные книги – и непременно говорить о прочитанном;

2) писать, пробуя себя в самых разных жанрах – от нарративных миниатюр до рецензий – и непременно обсуждать написанное.

Я общался с немалым числом выпускников и Литинститута, и ИЖЛТ (где сам одно время преподавал) – самое важное для них было не те курсы, что они там прослушали, а те мастер-классы и творческие лаборатории реальных профессионалов своего дела (необязательно великих писателей или журналистов, но обязательно – талантливых педагогов и харизматиков),  которые ими посещались. Помню, к примеру, что в ИЖЛТ в мастер-классе замечательного современного поэта Дмитрия Веденяпина тот учил ребят слушать свои и чужие стихи – и… жонглировать, считая, что последнее – отличный способ ощутить ритм. Кислых отзывов об этом мастер-классе я не слышал. В этом смысле «литературное мастерство» мало отличается от мастерства художника-живописца, музыканта или актера: всем им нужна среда, всем им нужно изучать, что делают другие, пробовать перо – и непременно обсуждать с заинтересованными лицами получающееся или не получающееся, получать «фидбэк», пардон за мой французский. «Без резонанса лирика немыслима», – писал Борис Пастернак. Думаю, и музыка, и живопись, и актерское мастерство без него также маловероятны.

Базовая способность, необходимая человеку для обучения литературному мастерству – слышать слово. Если человек туг на ухо, если ему на ухо наступил литературный медведь, то, может быть, такой человек чего-нибудь новое для себя и узнает, но вряд ли он чему-то по-настоящему научится. А «литературное мастерство» – это не столько про знание, сколько именно про «мастерство», про умение: можно быть довольно невежественным человеком (скажем, ни Маяковский, ни Есенин великой эрудицией не страдали, хотя и были восприимчивы ко всему новому) – и быть при этом замечательным художником слова. И это отличает литератора от музыканта или от живописца (тут глаз важнее «шестого чувства», которым мы ощущаем слово). Ну и вторая, не менее важная способность – быть первым взыскательным читателем тобою написанного. Далеко не все способны объективно оценивать не только собственные умственные способности, но и способности писательские: радость от того, что что-то вышло из-под твоего пера, затмевает способности критического суждения, умение отстраненно посмотреть на свой текст – как на текст другого человека. Тут, конечно, тоже важно чувство меры, иначе текст никогда не будет выпущен из рук его автора… но без этого нельзя. И, боюсь, обе перечисленные мною способности – более врожденные, нежели благоприобретаемые.

Если бы человек, который хочет обучиться литературному мастерству, попросил у меня совет, я бы ему рассказал все то, что уже изложил выше, после чего бы порекомендовал сходить на день открытых дверей программы магистратуры НИУ ВШЭ «Литературное мастерство», списаться с его выпускниками, пообщаться с руководителем – Майей Александровной Кучерской, замечательным писателем, критиком – и организатором.

Майя Кучерская, профессор, академический руководитель образовательной программы «Литературное мастерство»

Магистерская программа «Литературное мастерство» остается моим профессиональным и личным счастьем. До сих пор радуюсь, что четыре года назад, когда она затевалась, руководство Вышки не испугалось этого экзотического и совершенно неведомого российской науке зверя – до нас подобных магистратур в России не существовало – наоборот, отреагировало очень живо, с большим интересом и впустило нашу творческую программу на территорию академического, научно-исследовательского университета.

Программа получилась успешной, к нам довольно трудно поступить, конкурс у нас в среднем – 6-7 человек на место. Для гуманитарной программы с не для всех понятым выхлопом – это много.

Разумеется, это только в России не было ничего подобного – в Англии и США магистерские программы по creative writing существуют давно, около полувека. Но там все устроено по-другому. В Америке конкурс абитуриентов на лучшие магистерские программы по creative writing – в среднем 400 человек на место, и вот почему. Поступив в американскую литературную магистратуру, ты на два года получаешь убежище. Комнату в общежитии, письменный стол, стул, огромную университетскую библиотеку. Плюс стипендию, иногда зарплату за несколько часов преподавания, все. Курсов нужно взять совсем немного, главное – творческие семинары с гуру раз в неделю. Остается куча свободного времени! Но в этом и заключается писательский рай. Писателю ведь больше ничего и не надо, кроме единственной волшебной возможности – сочинять. В свободное время он пишет. И за два года магистратуры, при известном усердии, ты можешь сочинить первую книгу. Литагенты тебя уже давно выследили, они дежурят около лучших программ, читают тексты студентов, ищут будущих звезд. Так что поступив в магистерскую программу Айовского университета, например, ты делаешь первый и очень важный карьерный шаг к успеху и признанию. И все же у меня немного другая идея.

Мне очень хотелось, с одной стороны, растить писателей грамотных в ремесленном отношении, ясно понимающих, как создать хороший текст – концовку не провалить, персонажей создавать убедительными – в русской современной литературе с этим дело обстоит не всегда хорошо. С другой стороны, воспитывать авторов начитанных и образованных, с третьей, вооруженных профессиональными навыками для выживания. Поэтому у нас помимо общеобразовательных курсов, столько прикладных – сценарное мастерство, которое ведет замечательный писатель и сценарист Марина Степнова, искусство сочинения комиксов, литературное редактирование, копирайтинг, сценарии компьютерных игр, которые тоже преподают практики. Поэт и эссеист Сергей Гандлевский учит наших ребят писать эссе, критик и поэт Лев Оборин – рецензии, драматург Валерий Печейкин – пьесы, Юрий Сапрыкин рассказывает о постсоветском искусстве и кино.

Но в центре все равно творческий семинар, который у будущих писателей мы ведем вместе с Мариной Степновой. На наши занятия постоянно приходят с мастер-классами и писатели – Ольга Славникова, Людмила Улицкая, Дмитрий Быков, из нового поколения – Евгения Некрасова, Алиса Ганиева. Все рады и готовы, потому что представления о том, что и литературному ремеслу можно и нужно учить, незаметно приживается даже на глинистой русской почве.

Методики у нас простые. Немного теории и очень много практики – студенты постоянно пишут этюды, потом рассказы, потом повести, кое-кто – романы, мы все это постоянно обсуждаем. Только уста к устам, ручная работа, все построено на живом отклике и общении. Конечно, мы постоянно читаем учебники по литмастерству, но признаться, они во многом повторяют друг друга и все равно учитывают не всё… Но это обычное дело.

Насколько все это эффективно? Можно ли научить писать? В прошлом году у нас был первый выпуск. Половина ребят уже опубликовали свои выпускные тексты в лучших литературных журналах, кто-то получил литературные премии. Все, кто хотел, преподают творческое письмо на литературных курсах, в хороших школах, кстати, и в Вышке – и в нашей программе, и у журналистов. Знаю, что ими довольны, их любят, и студенты, и коллеги.

Для меня все это выглядит как оправдание этой затеи. Чувствую себя счастливой.

Марина Степнова, писатель, сценарист, профессор департамента истории и теории литературы, преподаватель в программе «Литературное мастерство»

Как многие советские дети из интеллигентных семей, я очень рано, бурно и безразборно начала читать. Прибавьте сюда богатое воображение – и получите идеальный агар-агар для появления очередного чокнутого сочинителя. Так и случилось. Стихи я начала писать в 16 лет – потому что в этом возрасте не писать их практически невозможно. Лопнешь. А потом стихи вдруг закончились – разом. Понятия не имею, почему. Как ангел отлетел. И я, довольно поздно, уже после 25 лет, начала писать прозу. Потому что больше деваться было некуда.

Романы, в том числе мои, всегда начинаются с вопросов, с того, что меня по-настоящему беспокоит. Это должен быть прямо очень серьезный вопрос, который хорошо чешется и зудит, потому что пишу я долго, медленно – годами – и, значит, беспокойства тоже должно хватить на годы. Это от стихотворения можно отделаться за пару часов. Большой текст с наскока не напишешь.

Сегодня бытует странное, я бы сказала – дикое мнение, что научить кого-то писать невозможно. Мол, все от Бога, от Музы или даже от ноосферы земли. Это очень забавно, потому что те же люди не сомневаются в том, что композитором, музыкантом-виртуозом или художником можно стать только после долгих лет усердной учебы.

На самом деле это просто очень разные вещи – талант и мастерство. В принципе научить писать лучше, чем раньше, можно любого человека, абсолютно любого. Главное, чтобы он в принципе знал грамоту. Никаких секретов нет – есть набор правил и приемов, которые можно вколотить в любую голову и получить результат. Это и есть мастерство. Ремесло. Точно такое же, как ремесло гончара, музыканта или повара. Станет ли обученный литературному мастерству человек писателем? Нет, разумеется. Он просто начнет лучше, правильнее и грамотнее писать.

Но если писательское мастерство начнет изучать человек с выраженным литературным талантом – другое дело. Собственно, любой писатель это самое мастерство годами оттачивает и годами же своим ремеслом овладевает. Сам. Один. Возьмите любого крупного прозаика, поэта – и сравните его ранние и поздние работы. Вы увидите, как он учился. Рос. Менялся. Становился совершеннее.

Можно пройти эту же дорогу и не в одиночестве. И пойти учиться литературному мастерству у других. Дорога будет та же, но займет меньше времени. Вот и все. И, конечно, многое зависит от того, кто и как учит. Писатели – штучный товар. Учить их могут и должны такие же чокнутые счастливцы, влюблённые в литературу больше, чем в жизнь. Любая культура передается только из рук в руки – напрямую.

Человеку, который хочет научиться чему угодно – хоть писать романы, хоть водить машину, хоть плести макраме – требуются, в первую очередь, терпении и смирение. Но чтобы учиться писательскому мастерству нужен, конечно, талант или хотя бы ярко выраженные литературные способности.

Пригодятся еще любопытство, хорошее воображение, наблюдательность, умение слушать и слышать – и, самое главное, эмпатичность. Писатель, не умеющий сочувствовать и сострадать другим людям – профнепригоден.

Я бы посоветовала человеку, который хочет обучиться литературному мастерству, думать не о себе, а о других. Верить в свои тексты. И много, очень много читать. Всегда.

 

25 марта, 2020 г.