Модернизация системы академических надбавок третьего уровня

На протяжении долгого времени в Вышке существуют инструменты кадровой политики, стимулирующие сотрудников публиковаться в хороших журналах. Академические надбавки третьего уровня, назначаемые в первую очередь за статьи в престижных международных изданиях, являются одним из таких инструментов.

В декабре 2019 года Ученый совет принял новое Положение об академических надбавках, которое начинает действовать с 2021 года. Принятые изменения призваны учесть специфику дисциплин, создать условия для формирования долгосрочных публикационных стратегий, повысить предсказуемость правил и способствовать распространению результатов ученых Вышки в мировом академическом сообществе. Об истории академических надбавок, текущей ситуации, содержании реформы, переходном периоде и ожидаемых результатах рассказывают проректор Мария Юдкевич, заместитель проректора Дмитрий Дагаев и директор Наукометрического центра Иван Стерлигов, комментируют реформу представители разных дисциплин.

История

Полтора десятилетия в Вышке действует система академических надбавок. Правила их начисления менялись вместе с ростом университета, развитием мировой науки и отдельных областей знания. Так, в 2010 году был введен новый вид надбавок – за статьи в зарубежных рецензируемых журналах. Если сначала претендовать на эту доплату могли только штатные преподаватели и сотрудники Вышки, которые занимали не менее четверти преподавательской ставки и имели публикации в зарубежных изданиях, проиндексированных Web of Science и Scopus, то сегодня ситуация изменилась. Академические надбавки стали частью заработной платы и важным инструментом кадровой политики. Количество претендентов на получение надбавки существенно возросло, и пришло время обновить правила. Сейчас при участии экспертов и широкого академического сообщества происходит очередная модернизация системы надбавок.

Текущая ситуация

Академические надбавки третьего уровня устанавливаются за публикации в международных рецензируемых изданиях, вышедшие в течение двух предшествующих лет. Срок выплаты надбавки в зависимости от квартиля журнала может составлять один или два года. В соответствии с условиями ныне действующего Положения доплата на два года назначается за следующие типы публикаций:

– монографии, выпущенные издательствами, входящими в Список издательств, учитываемых при назначении надбавки третьего уровня;

– полноценные рецензируемые доклады на конференциях Computer Science уровня A* по рейтингу CORE;

– публикации в журналах, имеющих Q1 в базе WoS.

Выстроенная система имеет несомненные достоинства, но также и недостатки, которые усиливаются по мере роста числа получателей надбавок. С 2011 года количество обладателей надбавки третьего уровня выросло более чем на порядок – с 40 до 520 человек. Зачастую одни и те же надбавки назначаются за публикации в журналах совершенно разного уровня, то есть даже внутри конкретной дисциплины могут одинаково вознаграждаться разные усилия. К проблемам также можно отнести серьезную волатильность списков, изменения в которых происходят ежегодно. Эта волатильность в существенной степени касается базы данных Scopus, где во многих дисциплинах квартили могут меняться кардинально, например журнал Q1 может перейти в Q4, что сильно снижает возможности планирования учеными своей публикационной активности. Например, недавно именно такое произошло с уважаемым европейским журналом Russian History, а авторы, подававшие в него статьи, когда он был в Q1, попали в тяжелую ситуацию не по своей вине.

Такие скачки связаны с низкой средней индексируемой цитируемостью в ряде наук, особенно таких, где много ссылок на журналы идет из монографий и сборников, не учитываемых базами. Поэтому, например, в Web of Science вовсе не рассчитывают импакт-факторы и квартили для журналов своего Arts and Humanities Citation Index (в свое время отсутствие квартилей в WoS по гуманитарным наукам стало причиной внедрения Scopus в систему надбавок Вышки). Методика Scopus плохо работает в низкоцитируемых областях, классификатор содержит ошибки, новых изданий в Scopus попадает все больше, а недостойные журналы выбывают медленно.

Новые правила

Все нововведения можно разделить на две группы:

1. Содержательные изменения правил назначения надбавок.

– Появились новые виды академических надбавок.

«Длинная» надбавка за регулярные публикации сотрудников, удовлетворяющие условиям назначения надбавки третьего уровня, на протяжении 5 лет подряд в международных рецензируемых изданиях. Обязательное условие – наличие аффилиации с НИУ ВШЭ во всех пяти статьях, за которые надбавка устанавливается. Решение о пролонгации данной надбавки принимается в последний год ее действия. Условием продления надбавки на следующие 5 лет является наличие не менее одной публикации, удовлетворяющей условиям назначения надбавки третьего уровня, вышедшей в течение каждого года из предыдущих пяти. От «длинной» надбавки сотрудник всегда может отказаться.

Надбавка за публикации в наиболее значимых международных изданиях (журналах и издательствах).

Надбавка за выдающийся вклад в международную научную репутацию НИУ ВШЭ – за работы, которые оказали большое влияние на общество и укрепили репутацию университета.

– Переход к использованию фиксированных списков журналов. Подробнее об этом изменении – ниже. В прошлом останутся необходимость отслеживать изменения квартилей в двух базах и понятие релевантного квартиля.

– Отказ от двойного снижения надбавки за коллективные публикации. Авторы, часто публикующиеся в широких коллективах, при существовавшей системе проигрывали из-за того, что стандартный размер надбавки фактически уменьшался дважды: из-за большого числа соавторов и из-за того, что надбавки за вторую и последующие публикации дисконтировались с весом 20%. Теперь в пределах базового размера надбавки (то есть в пределах 100 тысяч рублей в месяц в текущих условиях) надбавки за разные статьи будут просто суммироваться. После того, как коллега набирает надбавку 100 тысяч рублей в месяц, к сумме сверх этой суммы будет применяться множитель 0,2.

– Все публикации теперь будут учитываться на протяжении двух лет. Это позволит сделать положение сотрудников более предсказуемым в случаях, когда следующий год оказался менее продуктивным в публикационном плане, чем предыдущий. В такой ситуации публикации предыдущего года частично (с весом 0,5) будут учитываться при расчете размера надбавки. Например, если у коллеги за два года вышла только одна статья в журнале из Списка учитываемых журналов, то в первый год после выхода статьи коллега будет получать полный базовый размер надбавки (100 тысяч рублей в месяц в текущих условиях), а во второй год – страховочную надбавку в размере 50 тысяч рублей в месяц.

2. Улучшение механики и прозрачности кампании.

При переходе на новую систему произойдет несколько изменений, которые упростят проведение кампании и сделают ее результаты более предсказуемыми.

– Отменяется заявочный принцип: надбавки будут назначаться на основе информации о публикациях на персональной странице сотрудника. Таким образом, своевременное внесение информации в базу портала станет еще более актуальным.

– В личном кабинете появится калькулятор, который позволит сотруднику в режиме реального времени видеть, на какую надбавку можно претендовать при имеющемся наборе верифицированных публикаций.

Ознакомиться с реформой системы академических надбавок и посмотреть примеры расчета надбавок можно на странице программы «Научный фонд НИУ ВШЭ»: hse.ru/science/scifund/an2021

Принципы формирования Списка учитываемых журналов

Мы отказались от принципа, который лежит в основе существующей системы назначения надбавок: одинаковый подход ко всем дисциплинам. При этом, список будет общим для всех сотрудников, то есть каждый учитываемый журнал (в отношении издательств и конференций продолжат действовать существующие перечни) работает для представителя любой области знания. Если у сотрудника выходит статья в журнале из этого списка, то он получает надбавку.

Наукометрические показатели (квартили по WoS) механически применяются только в части дисциплин, причем журналы, попавшие в верхние квартили случайно, будут отсеяны экспертами (речь идет о единичных случаях). Для остальных предложен механизм экспертного отбора с учетом авторитетных и широко используемых в мире внешних списков, а также внешняя международная экспертиза. Таким образом, все дисциплины делятся на несколько групп в зависимости от того, работают там наукометрические методы или не работают. Однако общий список объединит журналы, вошедшие по наукометрическим основаниям, и журналы, отобранные экспертами.

Список будет включать только журналы, входящие в «старшие» индексы WoS (SCIE, SSCI, A&HCI) и/или Scopus. Факт индексации журнала в одной из баз вне зависимости от квартиля является обязательным, но на деле не является существенным барьером: сегодня одних только российских изданий в Scopus уже больше пяти сотен.

Дифференциация журналов по областям знания

Журналы дифференцированы по трем областям знания:

1) естественно-научные и технические дисциплины, в которых наукометрия эффективна (математика, компьютерные науки, физика, химия, биология, электроника и технические науки, а также медицина и здравоохранение);

2) общественные науки, в которых наукометрия отчасти эффективна (психология, экономика и менеджмент, социология (включая демографию), политология (включая международные отношения), социальная и экономическая география (включая урбанистику и транспорт);

3) гуманитарные и юридические науки, в которых механическое использование журнальных метрик нецелесообразно и противоречит мировому опыту (история и археология, филология и лингвистика, философия, религиоведение, искусствоведение, право).

От первой группы наук в список войдут журналы из 1-2-го квартилей WoS, дополнительно проверенные рабочими группами (важно, что по наукам, по которым в Вышке пока нет критической массы для создания групп экспертов, в список войдут все журналы 1-2-го квартилей WoS). От третьей группы – любые достойные журналы из WoS/Scopus, выбранные экспертами с использованием авторитетных внешних списков или прошедшие внешнюю экспертизу. Для второй группы используются как наукометрические инструменты, так и peer review (список включит журналы 1-2-го квартилей WoS, а также отобранные экспертами лучшие журналы WoS/Scopus из числа изданий прочих квартилей). Некоторые гуманитарные журналы, все-таки имеющие импакт-фактор за счет попадания в индекс WoS по общественным наукам, также будут включены по умолчанию, если относятся к 1-2-му квартилям.

В Европе нет списка журналов, который конвенционально использовался бы всеми университетами, однако в целом ряде ведущих в научном отношении стран такие списки давно и успешно применяются. Кроме того, в мире есть авторитетные и широко применяемые списки по отдельным направлениям (например, менеджмент). Наши эксперты могут использовать такого рода списки как отправную точку. Если журнал попадает в верхнюю часть авторитетного внешнего списка, можно отказаться от серьезной внешней экспертизы.

Какие журналы войдут в список?

В список войдут только ведущие международные рецензируемые журналы.

Ведущий журнал – издание, в котором авторитетные специалисты в соответствующей области регулярно публикуют свои лучшие работы, читают его, ссылаются на него, входят в редколлегию. Публикации в нем высоко котируются при неформальной оценке ученого коллегами и администраторами. Журнал отнесен к высшей или верхней категории в авторитетных внешних списках.

Международный журнал – издание, в котором регулярно публикуются авторы из различных стран, в первую очередь тех, где наиболее сильные научные школы по тематике журнала. Такой журнал отличает интернациональная редколлегия, члены которой активно публикуются в журнале (менее актуально для юриспруденции в силу специфики ее предмета).

Важны и формальные признаки: современный и полноценный сайт, ненулевая цитируемость (исходящие и входящие цитирования должны связывать журнал с другими ведущими изданиями), доля публикаций из одной страны и/или из одной организации меньше критической, регулярность и своевременность выхода, качественная индексация в WoS/Scopus.

Включение в список журналов, не удовлетворяющих данным признакам, возможно только в исключительных случаях по результатам внешней экспертизы. Российские журналы и журналы, редакторы которых работают в НИУ ВШЭ, будут проходить такую экспертизу в любом случае. В деле отбора или – в случае естественных наук – фильтрации всех остальных журналов мы будем полагаться в первую очередь на мнение экспертов из числа сотрудников НИУ ВШЭ. Во многом именно от их работы будет зависеть получившийся список и в конечном счете эффективность системы академических надбавок.

Помимо журналов, конечно, учитываются монографии, выпущенные брендами из соответствующего Списка ведущих издательств, а в Computer Science сохраняется практика ориентации на Список ведущих конференций CORE. Здесь не происходит существенных изменений.

О порядке перехода на новую систему

Переход на новую систему назначения академических надбавок третьего уровня будет происходить в несколько этапов. На 2020 год придется подготовительный этап. В этом году завершится формирование всех списков учитываемых журналов и издательств, а также будут утверждены правила назначения надбавок за публикации в наиболее значимых международных изданиях и надбавок за выдающийся вклад в международную научную репутацию НИУ ВШЭ. Уже в первые месяцы 2020 года началось широкое информирование сотрудников Вышки о новых правилах, к маю планируется собрать и проанализировать предложения коллег по точечной настройке принятого механизма. Весной 2021 года новое Положение об академических надбавках начнет действовать. При этом 2021 год станет переходным: на надбавку по-прежнему смогут претендовать авторы статей в журналах, индексируемых в Q1 Scopus. С 2022 года база Scopus учитываться не будет, переходный период завершится, а новое Положение начнет действовать в полную силу.

Комментарии

Иван Аржанцев, декан факультета компьютерных наук

К преимуществам новой системы относится в первую очередь формат «длинных» надбавок. В нынешней системе надбавка назначается на один или два года, при подаче заявки на следующий период нужны публикации, которые вышли из печати в определенные два года. Если случилось так, что в эти годы не вышли работы требуемого уровня, работник остается без надбавки. Идея нового формата в том, что у стабильно публикующихся коллег появляется возможность получить надбавку на пять лет. В таких условиях работать заметно спокойнее. Также меня радует появление надбавки за сверхрезультаты. В области фундаментальной математики есть порядка 5-6 журналов, публикация в которых – это не просто хороший профессиональный результат, это определенное достижение. Когда получаешь сообщение о том, что твоя работа принята в Annals of Mathematics, наверняка возникает ощущение в духе «жизнь удалась». C Annals, к сожалению, я пока этого не испытывал. Но у меня есть работа в Duke Mathematical Journal, которой я горжусь. Такие публикации заслуживают, на мой взгляд, чего-то большего, чем просто «надбавка за статью в Q1». Теперь это большее появляется. Также приятным нововведением является надбавка за Impact. Наконец, отрадно, что наряду с учетом конференций по компьютерным наукам уровня A* по рейтингу CORE в новой системе будут учтены и некоторые конференции уровня A, список которых предложен профессиональным сообществом университета с учетом мнений внешних экспертов.

Из того, что может огорчить коллег из нашей области, отмечу только одно: получить стандартные надбавки станет труднее. Произойдет значительное повышение планки, которую не всем нынешним получателям надбавки удастся быстро преодолеть. Но, учитывая, как вырос уровень публикаций сотрудников Вышки за последние годы, не приходится сомневаться, что со временем многие коллеги уверенно закрепятся и на этой высоте. Ориентиры, предлагаемые новой системой академических надбавок, безусловно, правильные.

Сергей Пекарский, декан факультета экономических наук

Система академических надбавок в Вышке давно нуждалась в модернизации. Она перестала удовлетворять как текущему состоянию науки в университете, так и целям развития в средне- и долгосрочной перспективе. Два основных изменения – это переход от квартилей WoS и Scopus к сформированным сообществом спискам журналов в общественных и гуманитарных областях, а также появление «длинных» надбавок. Это важный шаг к устранению двух существенных изъянов действующей системы. При всех достоинствах наукометрии опора исключительно на нее трансформирует культуру. Многие коллеги стали отмечать свои достижения, говоря: «У меня публикация в Q1». Дело даже не в обезличивании журналов. Западные коллеги с горящими глазами обсуждают суть своего исследования. А уровень журнала определяется конвенциональными взглядами внутри сообщества. Напротив, многие из нас стали атомарными изолированными исследователями, отчитывающимися друг перед другом квартилями. Другая беда – race to the bottom: краткосрочные надбавки вкупе с регулярными оценками и отчетами изменили «технологический уклад» науки. Нет времени (и стимулов) многократно обсуждать исследование и подавать его сначала в «высокие» журналы, чтобы затем, получив дельные рецензии, обрести одобрение в достойном журнале попроще.

Академические надбавки – это важный элемент контрактной системы университета. И так же, как контракты не могут быть совершенными, дизайн академических надбавок вряд ли в принципе может быть идеальным. Какие элементы новой системы вызывают у меня настороженность? Даже после того, как будут выделены журналы «высшего» уровня, за публикации в которых будет особый вид надбавок, список журналов на «обычную» надбавку третьего уровня будет достаточно внушительным и неизбежно разнородным. Это означает, что у многих коллег может сохраниться стимул к следованию стратегии с наименьшими рисками: выбрать журнал внизу списка, в котором явно выше шансы опубликоваться быстрее, а не начинать с топовых журналов, рискуя потерять время. Естественно, это может отразиться на заметности и цитируемости исследования, а также репутации автора и университета. С точки зрения построения системы простого решения этой проблемы нет. Да и вопрос скорее не в надбавках как таковых, о чем ниже.

Предложенный дизайн «длинных» надбавок также имеет определенные уязвимости. Прежде всего это требование публикаций каждый год на протяжении пяти лет. Очевидно, что ситуация, когда пять публикаций за пять лет выходят неравномерно, может отражать сложную природу публикационного цикла, а не недостаток усилий или квалификации. Понятно, что в условиях ограниченных ресурсов университета долгосрочные обязательства по «длинным» надбавкам неизбежно должны сопровождаться жесткими селективными критериями. С одной стороны, не беря в расчет специфический академический оппортунизм, столь жесткие требования должны были бы привести даже к большим результатам: выигрыш в лотерее «не менее пяти публикаций за пять лет и не менее одной публикации каждый год» должен побудить публиковаться еще интенсивнее. Но, с другой стороны, как раз оппортунистические мотивы могут создать стимулы направлять работы в более «надежные» журналы. Надеюсь, что возможности университета все же позволят смягчить это неочевидное жесткое условие. И наконец, новая система надбавок по-прежнему не учитывает отраслевую специфику. Можно ли по единым критериям измерять публикационную активность, скажем, экономистов и математиков? Нет. Ситуация усугубляется тем, что ВШЭ стала достаточно конкурентоспособной, чтобы терять свои лучшие и потенциальные кадры в пользу западных университетов. Но в той же области экономики отсутствие внутрироссийской конкурентной среды заставляет коллег, исключающих переезд за рубеж, ориентироваться только на денежные надбавки, а не на истинные академические нормы.

Должен ли университет создавать стимулы публиковаться в самых лучших журналах и сдерживать рост публикаций с потенциально низкой цитируемостью? Да, но только это не задача исключительно системы надбавок. Это в большей степени вопрос развития академической среды. Кадровое развитие невозможно без достойных зарплат. Но если материальный фактор станет доминирующим, университет потеряет свой смысл. Решение этих задач – отдельная тема.

Ольга Драгой, директор Центра языка и мозга

За восемь лет, что я работаю в Вышке, система академических надбавок третьего уровня неоднократно менялась. И каждый раз, признаться, это было неудобно: даже в перспективе нескольких лет сложно было прогнозировать, какие статьи в этот раз точно будут квалифицироваться и каков будет размер надбавки. В такой ситуации неизменно на плаву оставалось меньшинство – с непрерывным потоком высокорейтинговых публикаций. В моем – исключительно исследовательском – подразделении такой темп можно было поддерживать, но и то не всем. Не могу представить, если бы у нас были еще сотни часов аудиторной нагрузки.

В этом отношении несомненный плюс грядущих в 2022 году изменений – возможность долгосрочного прогноза. Это связано с уходом от многих субъективных компонентов предыдущей системы. Так, исключается понятие тематического квартиля: как член Совета Научного фонда я неоднократно была свидетелем существенных рассогласований между внешними экспертами, членами Совета и самим заявителем – когда сложно отнести статью к одной тематике, а разные тематики относятся к разным квартилям, и от этой атрибуции зависит или вообще возможность надбавки, или ее размер. Другой важный элемент объективизации – переход на автоматический учет публикаций, когда в расчет берутся просто все статьи с личной страницы сотрудника. Так исключается стратегический компонент: заявителям не нужно выстраивать сложных схем, в какой год подавать на надбавку и как ее делить между соавторами.

Тех, кто публикуется в журналах Q1, может расстроить, что не будет двухлетней полной надбавки за одну такую работу. Но, на мой взгляд, этот урон с лихвой компенсируется другими очень важными мерами, адресатами которых является бóльшая часть университета. Это, конечно, второй страховочный год. Это учет всех статей, где заявитель не первый автор, без понижающего коэффициента 0,2 – до суммы базовой полной надбавки. А те, кто регулярно публикуются в Q1, вместо двухлетней надбавки могут рассчитывать на пятилетнюю «длинную» надбавку. В совокупности эти решения и экономически, и содержательно более привлекательны, чем в предыдущих версиях системы.

Наконец, очень важно, что реформа учитывает различия между областями наук и уравнивает в возможностях представителей гуманитарных и социальных дисциплин с математиками и физиками. Почти год специальные комиссии гуманитарного и социального факультетов работали над дополнительным списком журналов, учитываемых для получения надбавки третьего уровня (не входящих в Q1/Q2 WoS). Это экспертный список, предложенный частными научными сообществами и отражающий их представления об уровне журнала – не по сравнению с физическими, а внутри именно этой области. Как руководитель подразделения, ассоциированного с факультетом гуманитарных наук, я вижу, что для моих коллег такая позиция университета ценна.

Так что в целом я очень позитивно смотрю на грядущие изменения. Дьявол, конечно, кроется в деталях, которые еще предстоит откалибровать. Но реформа хорошо спланирована, на доработку и обсуждение частных положений есть еще больше года.

Мария Лытаева, доцент департамента иностранных языков

Первое, что хотелось отметить: в этот раз реформа академических надбавок на всех своих этапах обсуждалась широким кругом коллег. В принципе, каждый, кто хотел, мог поучаствовать в этом процессе. Это огромная работа научного блока с важным посылом для преподавателей, что их мнение может быть услышано, принято во внимание. И здесь я хочу выразить огромную благодарность Марии Юдкевич и Дмитрию Дагаеву. Мои коллеги, которые были включены в обсуждение новой системы еще в процессе подготовки, принимают эти новшества сейчас гораздо спокойнее, находят в них много положительных сторон.

Ключевых изменений в будущей системе три. Все эти изменения, в общем-то, скорее положительные. Фиксированный список журналов – гораздо более предсказуемая вещь, чем постоянно изменяющиеся квартили. Доказательством является уже работающий «белый список» журналов, на который привыкли ориентироваться коллеги, и с каждым годом я слышу все больше положительных откликов о нем. Кроме того, в том варианте списка, который я видела, больше журналов на других иностранных языках, кроме английского, что очень важно для гуманитарных дисциплин. Это, надеюсь, приведет к уравниванию шансов получить надбавку третьего уровня в том числе гуманитариям.

Автоматический второй год получения надбавки (хоть и со снижением размера) – это своеобразная «подушка безопасности». Все знают, что организовать постоянную высокую публикационную активность при непредсказуемости сроков рассмотрения статей в журналах очень трудно. Данная система дает преподавателям (в большей степени, чем научным сотрудникам) определенную стабильность.

Введение «длинных» надбавок – это также очень хорошая мера, даже учитывая то, что предложенный дизайн таких надбавок, вероятно, неидеален. Однако готовность научного блока «подстраивать» систему в будущем вселяет надежду на то, что будут учитываться многообразные случаи «нелинейной», но высокой публикационной активности. Мне в целом очень импонирует готовность университета переходить от краткосрочных стимулов к более долгосрочным.

Главное опасение связано с возможной нестабильностью предложенного списка журналов. Как часто он будет пересматриваться? Если он будет часто и при этом существенно меняться, то многие его положительные стороны нивелируются. Кроме того, коллегам и мне хотелось бы ознакомиться с итоговым вариантом списка как можно скорее. В идеале он должен появиться сразу после решения Ученого совета о принятии нового Положения о надбавках. В последние месяцы никто не интересовался у меня никакими другими новшествами в Положении, кроме конкретного списка журналов.

Полагаю, что мера по введению «страховочного» года ударит по тем коллегам, которые получали академические надбавки третьего уровня в течение двух лет с одинаковым размером. Таких коллег, вероятно, немного, но именно они публиковались в топовых журналах. Как я поняла, в новой системе нет механизма «защиты» таких активных ученых, кроме введения «длинных» надбавок.

Кроме того, правила расчета размера надбавки для статей в соавторстве довольно сложны для понимания. Пройдет некоторое время, пока наши коллеги постигнут их на собственном опыте. Поэтому полагаю, что научному блоку нужно приготовиться в течение переходного периода спокойно и квалифицированно отвечать на вопросы возможных получателей надбавок об этих правилах. И инфографика «Окон роста» тоже может помочь справиться с проблемой подсчета.

Ни для кого не секрет, что преподаватели иностранных языков публикуются не очень часто. Многих моих коллег, более половины, эта реформа, вероятно, никак не коснется. С другой стороны, не исключаю, что нововведения могут и стимулировать их публикационную активность. Здесь важно вовремя и в правильном ключе проинформировать наших преподавателей об этой реформе. Я бы даже хотела вместе с представителями научного блока поработать над таргетированной презентацией именно для отдельных групп коллег (например, преподавателей ФГН вообще и иностранных языков в частности), в которой были бы отражены положительные стороны этой реформы именно для них. Университет такой большой и разный, что «средняя температура» существенно искажает общую картину. Индивидуальный, дифференцированный подход в информировании о реформе разных коллективов, со своими особенностями, мог бы сформировать положительное отношение к данным изменениям.

Алексей Вдовин, доцент факультета гуманитарных наук

Мне кажется, что новая система сделает положение гуманитариев в Вышке более стабильным. Сейчас волатильность квартилей у многих гуманитарных журналов в Scopus настолько высока, что из-за ежегодных скачков из Q1 в Q3 просто невозможно строить какие-то долгосрочные публикационные стратегии. Многие коллеги в надежде получить надбавку вынуждены искать журналы, далекие от своей традиционной ниши и аудитории, лишь бы обеспечить себе стабильность надбавки. В итоге мы получаем странную ситуацию: наши статьи начинают выходить в таких журналах, которые наши же коллеги (да и мы сами) никогда в жизни не открывали и не откроют. В отличие от старой системы, переход к единому Списку учитываемых журналов, который составляется нами самими (рабочими группами сотрудников), позволит впредь учитывать издания, авторитетные и ценимые внутри самого сообщества. Конечно, в этот список не смогут попасть вообще все журналы, где гуманитарии традиционно публикуются, но довольно большая часть в нем все же должна оказаться. Более того, список будет открыт для пополнения каждые три года.

Наконец, в новую систему заложен так называемый страховочный второй год, т.е. стандартная надбавка третьего уровня будет выдаваться на два года и для гуманитариев тоже (сейчас на два года она дается лишь за статьи в WoS Q1-Q2, что для многих гуманитариев недоступно в принципе), и если ты публикуешь одну статью раз в два года, то второй год ты сможешь получать 0,5 размера от надбавки первого года автоматически.

Опасений несколько. Во-первых, Список учитываемых журналов еще составляется и будет готов только в апреле-мае 2020 года, между тем новое Положение о надбавках уже одобрено на Ученом совете ВШЭ. Однако пока мы не увидим, каков получился Список учитываемых журналов, говорить о благотворности реформы все же трудно. Есть риск, что многие не топовые, но очень достойные журналы среднего уровня, а также некоторые узкоспециальные, нишевые издания, какие мы номинировали в список, в результате внешней международной экспертизы могут оказаться за бортом. В таком случае многие коллеги-гуманитарии воспримут реформу как явное ухудшение их и без того нестабильного положения.

Во-вторых, есть вероятность, что новый список значительно увеличит конкуренцию и очереди в хорошие международные журналы по каждому из гуманитарных направлений. В нынешней системе выбор большой: можно ставить себе трудные задачи и пытаться, пройдя несколько изнурительных кругов рецензирования, опубликоваться в престижных англо-, немецко-, франко- или испаноязычных изданиях, которые твои коллеги и единомышленники из разных стран хотя бы просматривают раз в год, а в лучшем случае регулярно читают статьи оттуда. А можно пойти по пути наименьшего сопротивления и, найдя журнал Q1-Q2, о котором ты раньше никогда ничего не слышал, довольно быстро напечатать в нем статью, часто просто потому, что рецензенты, как ты быстро понимаешь, мало разбираются в твоей области и пишут короткие малосодержательные рецензии. В противовес такому старому порядку вещей в новой системе, очевидно, все же придется штурмовать ведущие международные гуманитарные издания, ибо случайных журналов в списке окажется явно меньше, чем сейчас в Scopus.

Реакция коллег по цеху на реформу уже проявилась за последний год, пока шли предварительные обсуждения и работа групп, занятых составлением списка. Коллеги предсказуемо боятся новых потрясений, и я их понимаю. Я сам их опасаюсь, потому что лишь недавно привык к текущей системе и потратил не один год, чтобы втянуться в новый ритм написания статей. Больше всего коллег, как мне кажется, страшит сам переходный период – 2021-2022 годы, когда уже отправленные в журналы статьи через 2-3 года могут не «выстрелить» – не принести надбавки, потому что эти журналы по каким-то причинам не попадут в список. Вот это и есть, на мой взгляд, самая большая издержка реформы в краткосрочной перспективе. В этом смысле, возможно, имело бы смысл обнародовать верхнюю часть формируемого списка (т.е. номинированные журналы, которые будут включены в список без внешней экспертизы) как можно раньше, чтобы сориентировать коллег. В долгосрочном же горизонте, как только станет известен Список учитываемых журналов, можно будет на несколько лет вперед планировать рассылку подготовленных рукописей в заранее известные журналы и не беспокоиться об изменении их квартилей.

12 февраля, 2020 г.