Соцсети в науке

В этом выпуске Academic Forum мы обсуждаем роль соцсетей в развитии науки. Своим мнением на эту тему делятся наши эксперты: медиаисследователь Илья Кирия, социологи Георгий Николаенко, Полина Колозариди и Катерина Губа.

Для чего ученые используют социальные сети?

Илья Кирия, профессор, руководитель департамента медиа факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ

Использование социальных сетей в среде кого бы то ни было преследует множество различных целей. Для части людей социальные медиа – это сублимация интерперсональных связей и отношений (своего рода замена личным встречам). Для некоторых людей это еще способ поддержания социального статуса (обозначение своего социального слоя, маркер достатка или стремление «казаться» кем-то). Разумеется, социальные медиа могут также использоваться как рабочий инструмент. Поэтому если говорить о том, для каких рабочих задач используются социальные медиа в научном сообществе, то в первую очередь для того, чтобы популяризировать среди коллег свои научные работы, организуемые научные мероприятия и т.п. Социальные медиа – это такжепрекрасный способ увеличить посещаемость научных мероприятий и собирать на них людей. Наконец, это может быть способом популяризации собственных исследований не в научном сообществе (среди обычных читателей и всех интересующихся). Кроме того, социальные медиа – это мини-слепок с социальных процессов, поэтому ученым из сферы социальных наук они могут быть полезны просто как источник исследовательского материала или исследовательских проблем. Существует также такой метод, как виртуальная дискуссия (своего рода виртуальная фокус-группа). С этой точки зрения социальные медиа – это еще и инструмент для проведения исследований.
Мой собственный опыт обычно связан с тем, что я стараюсь делиться в социальных сетях ключевыми публикациями, которые имеют для меня значимость: журналы, которые вышли под моей редакцией, и т.д. Поскольку в моем «Фейсбуке» довольно много коллег-академиков, это позволяет быстро установить интерес с их стороны, и они уже потом обращаются за копией статьи, например. Кроме того, это привлекает коллег, которые меня не знают, но обращаются ко мне как к эксперту в данной области. Я однажды таким образом получил заказ на НИР: коллеги нашли меня через «Фейсбук».

Георгий Николаенко, младший научный сотрудник Центра социолого-науковедческих исследований СПбФ ИИЕТ им. С.И. Вавилова РАН

При ближайшем рассмотрении можно заметить, что ученые – такие же люди, как и все остальные, и, как следствие, социальные сети им нужны для того же, для чего и всем. Но далеко не все люди используют социальные сети только в развлекательных целях, и тут ученые не исключение. В данном случае нам стоит выяснить, какое положение занимает ученый относительно социальной сети: находится ли он «внутри» или «снаружи». Если он находится «внутри», то есть использует весь доступный пользователю функционал ресурса, то, в принципе, мы можем выделить несколько условных стратегий поведения. Так, например, социальная сеть может понадобиться ученому в качестве некоторого интернет-представительства. В целом эту стратегию можно назвать «репрезентация». Она подразумевает создание некоторого ресурса, отвечающего на вопрос «кто я?». Именно к этой пользовательской стратегии можно отнести весь набор аккаунтов, находящихся офлайн с момента их создания. Схожая, но значительно более альтруистическая стратегия использования сети – «экспортная», которая подразумевает не только саморепрезентацию пользователя, но и публикацию полных текстов работ и прочих полезных материалов. Подобные аккаунты устроены наподобие ретрансляторов, основной целью которых является распространение собственных работ. Антагонистом «экспортной» стратегии является, как несложно догадаться, «импортная» стратегия. Тут все просто. Ученый использует социальную сеть для поиска информации, которая, кстати, публикуется пользователями, действующими в рамках уже упомянутой «экспортной» стратегии. Ну и последняя стратегия – «коммуникативная», то есть ориентированная в первую очередь на взаимодействие с другими пользователями сети. Конечно, это не взаимоисключающие стратегии, и каждый пользователь находит то «стратегическое соотношение», которое требуется конкретно ему. Все эти стратегии актуальны для тех, кто «внутри». В случае если исследователь находится «снаружи» и рассматривает сеть как некий объект изучения, а также обладает необходимыми ресурсами для извлечения и изучения данных (преимущественно bigdata), то варианты использования социальных сетей будут ограничены только фантазией ученого.

Полина Колозариди, младший научный сотрудник Научно-учебной лаборатории политических исследований факультета социальных наук

Отношения науки и социальных сетей – это не одна история, а несколько. Потому что и наука, и социальные сети – это совсем не однозначные понятия.
Для начала нам нужно понять, что мы считаем наукой и допускаем ли изменения этого явления. Принято считать, что наука и образование сейчас сильно меняются. Я думаю, что не сильнее, чем раньше, но мы действительно наблюдаем новый период в организации научной жизни и практик. Новизна в том, что институты приобретают новые роли и теряют привычные. Возникают другие отношения участников научного процесса и порой непонятные ситуации.
Например, если преподаватель читает онлайн-курс, что считать часом его работы? Время записи? Или тот период, что транслируется видео? Или как-то вычислять это исходя из количества просмотров? И это только самые простые вопросы, организационные. Но что это значит, если смотреть на вещи более масштабно? Что ученый как фигура меняется.
Итак, мы смотрим на ученого уже не как на стабильного агента, который использует новые инструменты, а как на того, кто меняется вместе с этими инструментами (так было всегда в истории науки, инструменты и отношения связаны). И в том числе ученый использует социальные сети. Сейчас нужно сделать еще одно уточнение. Социальные сети для социологов – это не «Фейсбук» и «ВКонтакте». Это способ описания структуры отношений. Можно описать отношения или группу как сеть. Вот в этом смысле наука становится более «сетевой» уже давно. Точнее, она всегда была сетью, но в последние десятилетия количество связей растет колоссально. Это происходит потому, что ученых стало куда больше, а междисциплинарность в науке сильно выросла. Раньше, скажем, физики цитировали физиков, а сейчас и естественные, и социальные, и гуманитарные науки все теснее переплетаются. Вместе с этим растет специализация, поэтому люди оказываются заняты в разных временных научных проектах, их связи все сложнее. А если подключать сети цитирования – кто на кого ссылается, можно сойти с ума от обилия социальных сетей.
И вот первый ответ на вопрос, зачем ученым социальные сети. Чтобы делать отношения между разными учеными, статьями, теориями зримыми. Это, конечно, способствует развитию науки, потому что мы более ясно можем видеть, например, кто и что писал на такую-то тему в таком-то году. Это я по-прежнему имею в виду не сети типа «Фейсбука» и «ВКонтакте», а сети ResearchGate, Academia.edu, публикации в специальных базах данных (PubMed, PlosOneetc) и базы данных Scopus, GoogleScholar, РИНЦ. Кстати, существующие онлайн-сервисы – это во многом реализация социального запроса этих самых ученых. То есть ученые влияют на социальные сети в немалой степени.
Конечно, есть и отрицательные стороны у сетевой науки: все сильнее действует закон Матфея. Цитируемые маститые ученые набирают все больше связей, их тексты все цитируют, а новым исследователям пробиться сложнее, потому что конкуренция оказывается глобальной. Но, думаю, тут проблема в том факте, что мы вообще говорим о науке как о рынке и, следовательно, говорим о конкуренции. Я полагаю, что это не лучший способ говорения о науке.

Катерина Губа, младший научный сотрудник Центра социально-политических исследований технологий, старший преподаватель кафедры социологии Национального исследовательского Томского государственного университета

Все эти вопросы оставляют впечатление, что ученые пользуются «Фейсбуком» каким-то иным способом, чем обычные люди. Возможно, для ученых «Фейсбук» – это в первую очередь продолжение их академической профессии, где обсуждают исследования, делятся мнением о прочитанных книгах, публикуют новости о научных открытиях? Это предположение опирается на представление о том, что поведение ученых в «Фейсбуке» не сильно отличается от их поведения в стенах университета: ученые ведут себя в рамках профессиональной роли, которая связана с созданием нового знания и его трансляцией. 

Могут ли соцсети способствовать развитию науки? Можно ли говорить о специфике продвижения науки в социальных сетях в сравнении с другими видами медиа? Насколько оправданно продвижение собственных научных исследований в социальных сетях?

Илья Кирия

Социальные сети предоставляют источник «открытых данных» о большом количестве социальных феноменов. Кстати говоря, сейчас довольно распространенным направлением исследований в социальных науках является исследование массивов сообщений с целью поиска каких-то коллективных дискурсов, идеологий, идентичностей. Кроме того, социальные сети способствуют популяризации идей и мыслей. А какие это идеи и мысли – научные, или псевдонаучные, или околонаучные,– это уже другой вопрос. Так что социальные сети могут как способствовать, так и мешать развитию науки. Социальные медиа – это инструменты коммуникации. Вот вам всерьез придет в голову задавать вопрос о том, может ли телефон способствовать развитию науки? Наверное, может. А может и не способствовать. Это инструмент. Им можно пользоваться по-разному и в разных целях. С этой точки зрения кто-то может использовать социальные медиа вовсе не для того, чтобы делиться результатами исследований, а для того, чтобы казаться ученым и интеллектуалом, не будучи таковым.
Если задача ученого – сделать свои исследования «более видимыми» другим ученым, то социальные медиа помогают, разумеется. Но дальше все зависит от типов социальных медиа. На самом деле социальные медиа, предназначенные в первую очередь для ученых (такие, как Linkedin, ResearchGate, Academia.edu), очень полезны для продвижения результатов своих исследований и для организации совместной работы коллег. Это такой способ для ученых «соединяться в научные стаи», находясь на разных концах земли. А вот социальные медиа широкого профиля хороши для популяризации результатов. Это такой способ «просвещения» или «научного ликбеза», когда, публикуя в «Фейсбуке» результаты исследования, мы автоматом делаем их доступными за пределами научного мира. Кстати,это зачастую привлекает представителей «профанного мира» к представителям научного мира. И в результате эти представители научного мира становятся очень уважаемыми в публичном поле людьми: их с удовольствием цитируют газеты, у них берут интервью ТВ и радио, их приглашают на передачи. Некоторые из них становятся постоянными сотрудниками СМИ (их зовут, например, вести какую-то передачу или редактировать раздел в журнале). Нередко это приводит к тому, что «научное тело ученого» и его «медийное публичное тело» сливаются воедино и становятся порой трудноразделимыми. Социальные медиа в значительной степени усилили этот эффект. Иногда, кстати, такие «публичные ученые» или популяризаторы в результате занимаются только популяризаторством, а не наукой как таковой. И это тоже достаточно ценно для университетов. Это такое своеобразное «расширение» набора профессий ученого.  

Георгий Николаенко

Могут. И способствуют. В первую очередь социальные сети стали информационными узлами, которые в наиболее доступной форме объединили множество пользователей под одной крышей. Количество зарегистрированных пользователей «Фейсбука», например, превысило население Китая и составляет более 1,7 миллиарда человек. Какие же возможности открываются перед исследователем! В противовес сверхпопулярной теме bigdata могу привести небольшой пример. Менее года назад мне написала студентка выпускного курса одного из польских университетов и попросила ответить на несколько вопросов ее интервью. Как выяснилось, для своего исследования она решила провести дистанционное интервьюирование 100 молодых специалистов-социологов из разных стран мира, и все, что ей понадобилось для этого, – аккаунт в «Фейсбуке».
Можно ли говорить о специфике продвижения науки в социальных сетях в сравнении с другими видами медиа?
Конечно, можно, но это отдельный большой разговор. Тем не менее стоит отметить, что наравне с «классическими» социальными сетями существуют еще и научные: ResearchGate, Academia.edu и множество других ресурсов, специально созданных для ученых. Каждый из этих сервисов имеет свои возможности, и, как следствие, каждый из них формирует собственные паттерны продвижения среди своих пользователей.
Продвижение собственных исследований архиважно и оправданно уже само по себе. Если мы обратимся к книге «Наука в действии» современного классика философии и социологии Б. Латура, то увидим, что успешность ученого зависит не столько от результатов, полученных по окончании исследования, сколько от коммуникативных практик и возможностей, присутствующих в его арсенале. Аккаунты в социальных сетях доступны для подавляющего большинства исследователей, и если вы их не используете, то это значит, что возможности сетей используют ваши конкуренты.
Что касается статистических данных, то они есть, и их достаточно много (преимущественно в иностранных источниках). На данный момент Центр социолого-науковедческих исследований СПбФ ИИЕТ РАН в сотрудничестве с коллегами из Политеха, НИУ ВШЭ и других организаций разрабатывает исследование с использованием метода crawling, направленное на изучение влияния сети ResearchGate на продвижение исследований и исследовательскую коллаборацию. В случае успеха мы надеемся уже через год сделать серию публикаций по данной теме.
Личный опыт использования социальных сетей у меня тоже есть. Оговорюсь, правда, что для продвижения именно своих работ (проекты не в счет) я использую специализированные сети, в первую очередь ResearchGate и Academia.edu. Пока что наиболее эффективный способ для меня – публикация на Academia.edu, так как эта сеть обеспечивает более сотни дополнительных скачиваний и, как следствие, прочтений моих работ. Однако надо учитывать специфику каждой сети, а также очень внимательно отнестись к выбору тегов и прочих атрибутов, благодаря которым потенциальный читатель сможет найти статью. Более того, крайне важно поддерживать свои страницы в актуальном состоянии в таких сервисах, как eLibrary, ResearcherID, ORCID и т.д. В том случае, если работы коррелируют с более или менее популярными темами, а также содержат новую информацию, которая могла бы быть полезна в исследованиях ваших коллег, – успех неизбежен.

Полина Колозариди

Если говорить уже о больших социальных сетях, о «Фейсбуке» и «ВКонтакте», есть иллюзия, что медиа скорее способствуют равенству. Вроде как научный текст становится там «одним из текстов», и мы можем оценить его по заслугам. Но чаще всего происходит только потребление контента или его распространение. И тут нужно говорить все же не об эффективности распространения медиасообщений, а о том, что от этого получает образование и наука или, например, как меняется жизнь людей, которые получают возможность узнавать о медицине из научных публикаций. А меняется ли она – это отдельный вопрос, и на него пока нет однозначного ответа.
Не нужно думать, что я сейчас говорю, что, мол, наука становится в одну строку с шарлатанами и рекламой. Нет, дело не в этом. Важно не сводить науку к научным результатам в виде текстов, которые циркулируют по новым медиа, а роль ученого – к менеджменту своих проектов.
Большие социальные сети нужно и можно использовать, но не для «продвижения своих исследований», а для того, чтобы читатели могли участвовать в обсуждении, чтобы они не были объектами исследования, а становились субъектами (если речь идет о социальных науках), чтобы социальные сети могли реализовывать возможность обратной связи, а уже завершенные исследования использовались для образования. Вот это можно будет назвать эффективностью.
Медийность как продажа своих результатов публике – это не путь развития науки, а просто коммерческая история. Развитие науки с помощью социальных сетей и новых медиа – это выход ученых из башни слоновой кости и зримое, всем понятное представление своих идей, процесса их проверки, экспериментов, отношений с другими исследователями, результатов и их опровержения.
При этом я считаю, что ученые, которые из-за возраста или личных склонностей не хотят в этом участвовать, тоже не должны страдать, потому что техническая грамотность и умение пользоваться социальными сетями – вовсе не универсальный навык.
Какое использование социальных сетей мне представляется полезным?
В первую очередь это создание исследовательских групп и сообществ. С помощью «Фейсбука» и «ВКонтакте» организовывать и поддерживать такие коллективы становится гораздо проще. Это особенно важно для новых областей исследования, когда специалистов не так много, нужно переводить много текстов, общаться с коллегами в разных странах и городах. Например, мы организовали «Клуб любителей Интернета и общества» (https://www.facebook.com/groups/102665573406804/)– организацию, объединяющую интернет-исследователей из разных городов, университетов и компаний. Конечно, мы не обходимся без офлайн-встреч, но на них могут удаленно присутствовать или даже делать доклады люди, с которыми мы знакомились и налаживали контакты в социальных сетях.
В Интернете же можно размещать и результаты, и промежуточные этапы своих работ. Это очень важно – возможность обмениваться статьями и черновиками не только на конференциях или через журналы. С помощью Academia.edu тысячи ученых позволяют всем желающим читать их работы, писать им, взаимодействовать и учиться.
Такие сервисы меняют само понятие результативности, нормативизирующее научную жизнь. Конечно, опубликованная статья – это респектабельно и важно, но порой вовлечение новых коллег, критика, реакция широкой аудитории, позволяющая переосмыслить исследовательские вопросы, посмотреть иначе на свое исследование и двигаться к новым проблемам, – еще важнее. Конечно, в первую очередь это особенность гуманитарных и общественных наук, но, я думаю, и для естественно-научных дисциплин быстрое и удобное взаимодействие с сообществом – важная часть работы, которая выполняется лучше благодаря социальным сетям.

Катерина Губа
Разумеется, взаимодействия в «Фейсбуке» отличаются от взаимодействия лицом к лицу. «Фейсбук» как канал передачи информации обладает несомненным преимуществом прежде всего в том, что позволяет рассматривать личные страницы как канал аккумуляции и распространения информации о малейших достижениях в рамках академического мира. Пользователь может сообщить своей ленте, в каком журнале вышла его последняя статья, какое интернет-издание опубликовало интервью (и сколько человек его уже прочитали), в рамках какой конференции будет сделан следующий доклад (и с какими учеными состоялся ужин после), кто написал рецензию на последнюю книгу и какое издательство предложило контракт на следующую. Все это похоже на информацию, которая призвана быть полезной для аудитории: выкладываются ссылки на статьи и интервью, подписчики узнают, где можно послушать доклад и чему будет посвящена следующая книга. Авторы ведут подробную хронику собственных академических событий, которая появляется в лентах гораздо большего количества людей, чем это позволяют иные каналы коммуникации. 
Одновременно эта информация представляет собой набор сигналов, которые позволяют судить об академическом статусе обладателя фейсбук-аккаунта. У пользователя появляется возможность распространить новости о своих достижениях, что было бы гораздо труднее сделать в обычной коммуникации. Представьте, что вы бы встретили коллегу в коридоре и он начал бы скрупулезно выкладывать все свои новости – о новых статьях, грантах, поездках и т.д. «Фейсбук» же позволяет легитимно делиться своими достижениями в жанре полезной информации для подписчиков, охватывая значительно больше людей, чем те, кого можно встретить в коридоре. И в этом смысле «Фейсбук», безусловно, позволяет продвигать если не науку, то фигуру ученого. Разумеется, здесь опасно переусердствовать. Не стоит писать про себя статью в «Википедию» или массово рассылать с ложных аккаунтов ссылки на свои видеолекции или новые статьи. Это приведет к тому, что автор скорее растеряет остатки своей репутации, чем приобретет почитателей.
«Фейсбук»имеет и свою темную сторону. Каждый, кто хотя бы изредка появляется в «Фейсбуке», хорошо знает, что ученые присутствуют там не только как ученые. Можно встретить мнение, что хорошо бы профессиональная идентичность была доминирующей и люди бы вели себя в «Фейсбуке» как издатели, исследователи и преподаватели, аспиранты или студенты. Вероятно, особенно это предпочло бы высшее руководство университетов, к которому время от времени взывают, когда сталкиваются с тем, что сотрудники выкладывают двусмысленные портреты студенток или грязно ругаются в комментариях. Может быть, мы еще доживем до запрета заводить «Фейсбук» при заключении академического контракта, но пока имеем возможность наблюдать за таким поведением ученых, о котором никогда бы не узнали, если бы сталкивались с ними как прежде – слушая доклады на конференциях или читая научные статьи. Вот коллега пишет эмоциональный пост с осуждением группы тех, кто осуждает X. После бурного обмена комментариями и обвинениями в том, что ей тогда следовало бы и осудить университет, в котором она работает и который укрывает тех, то замечен в X, она удаляет аккаунт. Феминистское сообщество разошлось во мнениях о вопросе Y, существуют отдельные ветки комментариев с оскорблениями и осуждением друг друга. Спустя некоторое время наблюдающие интересуются, а не были ли уволены злоязыкие со своих должностей за такие оскорбительные комментарии или, может быть, они каким-то иным способом оказались вне сообщества? Один профессор разоблачает другого в том, что его Хирш ненастоящий; другой профессор банит студента (а заодно и всех тех, кто оставил лайк к его посту), который посчитал нужным сообщить свое мнение о профессоре и его участии в переводе классика. В другой день наблюдаешь, как внимательно твой френд подсчитывает тех, кто был «в друзьях» с тем, кого все осудили, и кто ставил лайки не «нашей» стороне в очередном коллективном негодовании, – все попадают в черный список тех, с кем нельзя иметь даже мимолетной фейсбук-дружбы. Сообщество здесь постоянно перекраивается – с каждым новым поводом для коллективного негодования нужно заново опознавать «своих» и «чужих».
«Фейсбук» (особенно русскоязычный) – удивительное и увлекательное место. Его режим раскрытия информации позволяет нам узнать гораздо больше о событиях академического мира и траектории его обитателей, чем мы могли это делать раньше. Вместе с тем нам нужно смириться, что мы теперь знаем гораздо больше о своих коллегах, возможно, даже больше, чем хотелось бы.

Автор текста: Кирия Илья Вадимович, 1 ноября, 2016 г.