- A
- A
- A
- АБB
- АБB
- АБB
- А
- А
- А
- А
- А
Оценка эмоциональной активности
Amsterdam Interdisciplinary Centre for Emotion (AICE) / UvA
доцент Департамента востоковедения и африканистики
Когда я рассказываю знакомым про свою работу, я делю её на два генеральных направления: преподавание и научная деятельность. В раздел с преподаванием я помещаю всё, что связано с подготовкой, проведением занятий со студентами и проверкой их знаний. В раздел с исследованиями попадает всё от поиска темы до написания и публикации итогового текста. На пересечении находится написание курсовых и ВКР[1], где нужно одновременно и учить, и исследовать.
Но на днях, в очередной раз терпеливо объясняя студенту, что я не могу считать подготовку к одному экзамену уважительной причиной для пропуска моего, я поймала себя на мысли, что делаю еще одну работу, которая не вписывается ни в одну из групп. Я делаю ее, когда помогаю студентам справиться с фрустрацией из-за того, что не могу перенести дедлайны, когда искренне сочувствую, читая их эмоциональные письма о повышенной загруженности и усталости, когда после экзамена отвечаю на печальные (а иногда и гневные) письма с просьбой пересмотреть оценку, когда остаюсь после занятий, чтобы ответить на самые разные вопросы – от перспектив в будущей профессии до «Что делать, если разочаровался во всем на свете?».
Социолог Арли Хохшилд назвала этот процесс очень емким термином emotional labor, эмоциональная работа или эмоциональный труд[2]. И это правда труд, который истощает не меньше ночных проверок эссе на потоковом курсе. Не только потому, что это занимает время, довольно много времени, но и потому, что сопровождается интенсивной эмоциональной нагрузкой: неловкостью от необходимости отказать; гневом от агрессивных нападок; усталостью от сочувствия чужому горю.
Исследуя эмоциональный труд в сфере высшего образования, зарубежные социологи обнаружили связь между гендером и объемом эмоционального труда: женщины гораздо чаще вовлечены в эмоциональное обслуживание, что в свою очередь непосредственно влияет на их карьерные достижения и здоровье (можно почитать тут[1] и тут[2]). Конечно, есть и мужчины, которые берут на себя эмоциональный труд, но, как справедливо отмечает Кейт Мэйн, разница в том, что от мужчин его ожидают гораздо меньше[3]. В своем исследовании Мэйн приходит к выводу, что отказ женщины предоставлять такие «типично женские» услуги (goods) как забота или сострадание, карается «моральными санкциями», например, упреками в бессердечности.
Значит ли это, что нужно отказаться от эмоционального труда в образовании? Конечно, нет, это важная и неизбежная часть процесса. Но можно и нужно говорить о нем, признать, что это труд, и, конечно, присоединиться к диалогу о его более равномерном распределении, который уже идет в международном академическом сообществе.
Спасибо Екатерине Стариковой и Елене Соболевой за идеи и помощь в подготовке текста.
[1] El-Alayli, A., Hansen-Brown, A. A., & Ceynar, M. (2018). Dancing backwards in high heels: Female professors experience more work demands and special favor requests, particularly from academically entitled students. Sex Roles: A Journal of Research, 79(3-4), 136–150. https://doi.org/10.1007/s11199-017-0872-6
[2] Tunguz, S. (2016) In the eye of the beholder: Emotional labor in academia varies with tenure and gender, Studies in Higher Education, 41:1, 3-20, doi: 10.1080/03075079.2014.914919
[3] Manne, K. Down Girl. New York: Oxford University Press, 2018