• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Эрнест Хемингуэй и Лев Толстой, Антуан де Сент-Экзюпери и Герман Гессе

Об особенных книгах рассказали Мария Шашкина, Анна Хоменко, Татьяна Уткина

Stewart Butterfield / Flickr

Художественная книга

Мария Шашкина, в 2022 году доцент кафедры банковского дела факультета экономики нижегородского кампуса НИУ ВШЭ

Неожиданно сложно оказалось серьезно ответить на простой вопрос, чем-то напоминающий дополнительную банковскую идентификацию («Выберите из списка и укажите любимого актера/фильм/книгу/домашнее животное, etс.»). Как? Всего одну? Мне очень повезло с родителями: папа всю жизнь собирает книги, я росла в доме с прекрасной библиотекой, и у нас в семье не было возрастных ограничений – я читала много и хаотично. Мне всегда нравилась американская литература, поэтому моим первым порывом было назвать «Фиесту» (1926) Эрнеста Хемингуэя, в юности я зачитывалась его произведениями, и его собрание сочинений пережило со мной множество переездов за последние 30 лет. Уверенно могу порекомендовать эту книгу молодым людям, она очень атмосферная, как старый черно-белый фильм о людях и отношениях в мире, где закончилась Первая мировая и еще не началась вторая. Ты окунаешься в их мир поездок на испанскую корриду, встреч в испанских и парижских кафе, незабываемой рыбалки, неразделенных чувств и какой-то общей вневременной неустроенности.

После некоторых размышлений я поняла, что, написав об одном произведении, не могу не упомянуть еще несколько, на мой взгляд таких же равновеликих. Это тот минимальный набор книг, который всегда со мной. «Завтрак у Тиффани» (1958) Трумена Капоте, думаю, лучший роман XX века об одиночестве, Джерома Д. Селинджера – горячо любимую мною повесть «Выше стропила, плотники» (1955) и все девять рассказов, а также «Шум и ярость» (1929) Уильяма Фолкнера. Перечислив любимые книги, игравшие и играющие важную роль в моей жизни, мотивировавшие меня взяться за изучение английского языка (очень хотелось прочитать их на языке оригинала), я обнаружила, что не ответила на вопрос о той, единственной.

Уильям Фолкнер
Уильям Фолкнер
RoyalCheese.ru

Неожиданно для самой себя поняла, что книга, которую я перечитываю всю жизнь и всегда нахожу что-то новое, – это «Война и мир» (1865) Льва Толстого. Наверное, как многие представительницы прекрасного пола, первый раз читая книгу, я безжалостно пролистывала сцены войны, отслеживая судьбы главных героев. Потом, в рамках школьной программы, я прочитала ранее пропущенную часть романа с батальными сценами: Шенграбенским, Аустерлицким и Бородинским сражениями. Став старше, прочитала всю книгу целиком, поражаясь эпичности произведения, его масштабам. Я с удивлением обнаружила, как меняется мое отношение к главным героям, как мир для меня становится менее черно-белым, насколько интересны второстепенные герои и их характеры. Несколько лет назад, посмотрев прекрасный спектакль Петра Фоменко «Война и мир. Начало романа», в очередной раз перечитала, уже традиционно удивляясь: «Как один человек мог все это написать? Как можно показать всех персонажей такими живыми, неидеальными и настоящими?» Читая роман, осознаешь хрупкость и ненадежность мирной жизни, предчувствие и весь ужас наступившей войны, ее бессмысленность. В романе определенно ясно, что война в изображении Толстого – это «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». К моему глубочайшему сожалению, книга не утратила своей актуальности, скорее наоборот.

Анна Хоменко, академический руководитель образовательной программы «Фундаментальная и прикладная лингвистика», старший преподаватель департамента прикладной лингвистики и иностранных языков факультета гуманитарных наук нижегородского кампуса НИУ ВШЭ

Писателем, который перевернул мой мир (это было, наверно, лет в 12–13), стал Эрнест Хемингуэй. Найдя у старшей сестры и прочитав в юношестве «Старик и море» (1952), я уже не могла остановиться и в достаточно юном возрасте осилила и сборники рассказов (наверно, тогда это были «Мужчины без женщин» (1927) и «В наше время» (1924)), и романы: «Прощай, оружие!» (1929), «Фиеста» (1926) и даже «По ком звонит колокол» (1940). Именно эту книгу, пожалуй, могу назвать по сей день одной из своих любимых. Любовь, борьба за идею и сила духа наряду с его же слабостью – как это может не привлекать человека в любом возрасте? Конечно, в 13 лет многое не понимаешь в этих книгах. Если «Прощай, оружие!» и «Старика» еще можно понять практически полностью, то рассказы для подросткового восприятия, пожалуй, очень сложны. А «Фиесту» я полюбила и поняла совсем уже взрослой. Но общую специфику всех произведений Хема понять можно и в 13 лет. Это вечная борьба, преодоление, но борьба светлая даже тогда, когда она нестерпимо грустная. Мне кажется, «По ком звонит колокол» – это как раз квинтэссенция хемингуэевского понимания мира: бороться надо за любовь и ради любви, за мечту и ради мечты, за мир и ради мира, и даже если это не закончится благополучно сейчас, то точно принесет плоды в будущем. Такое отношение к жизни подкупило меня тогда, на него я продолжаю ориентироваться и сейчас. Именно поэтому Хем по сей день мой любимый писатель: если становится нескончаемо тяжело, всегда можно открыть какую-то из его книг и понять, что все не напрасно. Как следствие этого утверждения, могу посоветовать книги Эрнеста Хемингуэя всем, кому сложно дается переживание сиюминутных обстоятельств и сложностей. Книги про преодоление и принятие никогда не перестанут быть на злобу дня. Главное, во время чтения смотреть чуть глубже и не пытаться повторить все вариации выпитых героями коктейлей в качестве универсального лекарства от обстоятельств.

Эрнест Хэмингуэй
Эрнест Хэмингуэй
Гол.ру

Татьяна Уткина, доцент департамента иностранных языков факультета социально-экономических и компьютерных наук пермского кампуса НИУ ВШЭ

Вряд ли можно назвать более актуальные темы, обсуждаемые самой широкой аудиторией и взывающие ко всем возрастам, чем те, что поднимаются в сказках и научно-фантастических произведениях. Сказки всегда ассоциируются с детством, когда сначала их читают родители, а потом и сам ребенок перелистывает страницы сказочных стран и царств-королевств, вглядываясь в иллюстрации сказочных персонажей и событий. Меня особенно привлекали сказки разных народов России, в которых описывались отличные от русских традиции и поведение героев.

Позднее познакомилась со сказкой-повестью «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери (1943). Предназначение этой сказки-аллегории очень верно обозначил в предисловии к своему произведению автор: «Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит». Ведь я так же, как и все дети, сначала сопереживала маленьким героям сказки, проживала все события и чувства, верила в реальность нереального. Яркие образы героев заставляли возвращаться с течением времени к этому произведению, и картинка в воображении менялась, логическая дешифровка открывала новый смысл описываемого в произведении. Конечно, хотелось проверить на себе, что это значит – быть взрослым, помнить, что была ребенком, и понимать детские книжки. Именно в этом месте включилась магия метафор, которые помогают объяснить даже ребенку простыми словами, апеллирующими к чему-то известному, очень сложные и вечные понятия мироустройства. Маленький принц ассоциирует с грибом взрослого человека, который ни разу не испытал чувства прекрасного и чувство любви, а лишь серьезно складывает цифры с утра до ночи. Дружба автором поясняется через понятие «приручить», под которым подразумевается «стать нужным друг другу» и стать для другого человека единственным в целом свете. Дружба – это когда жизнь озаряется солнцем, когда человек начинает понимать цену счастья. Но чтобы подружиться, нужно запастись терпением и соблюдать обряды. Самое главное – «ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».

Поражает и то, насколько верно и доступно описаны проблемы коммуникации между взрослыми и детьми. По мнению автора, взрослые утрачивают силу ребенка понимать и быть разумным. Оказывается, что дети, а не взрослые лучше могут пояснять и толковать что-либо, и именно ребенок в произведении подстраивался к понятиям взрослых, чтобы выстроить диалог между ними.

Филип Котлер
Филип Котлер
topspeaker.ru

Академическая книга

Мария Шашкина

На мой выбор экономики как области знаний повлиял учебник «Основы маркетинга» Филипа Котлера (1980), выпущенный в России в 1990 году. Для меня тогда это была скорее не учебная литература, а научно-популярная. При переходе от одного экономического уклада к другому, где-то между дефицитом любых товаров и талонной системой и обесцениванием сбережений, было трудно поверить, что все описываемое в учебнике реально работает. Более того, что это работает не только в какой-то параллельной вселенной, но что и в нашей стране будут разрабатываться маркетинговые стратегии, проводиться сегментация клиентов, исследоваться потребности и т.д. Тогда, в начале 1990-х годов, для меня эта книга стала увлекательной фантастикой, даже менее реалистичной, чем сегодняшние планы колонизации Марса. И хотя я стала преподавателем кафедры «Банковское дело», а не маркетологом, я изучаю особенности маркетинга в банковской сфере.

Анна Хоменко

Еще один горячо любимый мною писатель – это Герман Гессе. Его я уже, наверное, впервые прочитала в университете. И это хорошо: вряд ли его можно понять в 13 или даже в 17 лет. Германоязычная литература всегда структурирует сознание. Гессе – не исключение. Читая «Игру в бисер» (1943), книгу, которая и сформировала во мне мысль о возможности заниматься наукой, я пыталась рисовать какие-то схемы сродни структуре метатекста, являющегося основой той самой игры в бисер. Касталия прекрасна, она утопична и замечательна, в нее невозможно не влюбиться, будучи начинающим студентом-филологом. Думаю, любому хотелось бы в свои 19 лет сделать все возможное, чтобы если не создать Касталию, то хоть не допустить развития фельетонной эпохи. Это такая научная романтика. Но я, кстати, так и живу с этой романтической мыслью всю жизнь. Стараюсь разрабатывать методики, которые дают все-таки валидные практические результаты, а не просто являются продуктами науки ради науки. Надеюсь, иногда получается. «Игра в бисер» считается венцом творчества Гессе. Это, безусловно, так в части формы, в части того, как написана книга, как разработаны некоторые мотивы. Но я бы точно не рекомендовала начинать читать Гессе с этой книги. Я люблю «Игру в бисер», она для меня знаковая, но даже больше я люблю, например, совсем небольшую повесть «Сиддхартха» (1922) и роман «Степной волк» (1927). Для того чтобы понять концовку и основную мысль «Игры», точно надо сначала понять Гессе на примере форм поменьше. Наука – это прекрасно, наука не ради науки, а ради жизни – еще лучше, но лучшее – это гармония, достигнутая между духовным и вещным миром. Мне кажется, если читать Гессе в последовательности «Сиддхартха», «Степной волк», «Игра в бисер», то эта мысль укоренится в сознании. Честно говоря, мне она очень симпатична.

Герман Гессе
Герман Гессе
Ревизор.ру

Татьяна Уткина

В отличие от сказок, научная фантастика предсказывает появление научно-технических изобретений, даже если эти предсказания могут и не сбыться ни в ближайшем, ни даже в далеком будущем. Научная фантастика Александра Беляева тому подтверждение. Для меня познавательными всегда были фантастические произведения этого автора не только с точки зрения научно-технических идей, а с точки зрения мира ученых. Так, например, в романе «Ариэль» (1941) описаны научные подходы прошлого века. Инженер Фокс творит с огромными усилиями, вечно сомневаясь в успехе. Он не решается на лобовую атаку научной проблемы, производит многочисленные опыты-рекогносцировки. Биофизик Хайд, наоборот, уверен в себе и идет напролом.

С позиции языка произведения, опять же годы спустя после первого прочтения романа, интересным стал анализ того, как автор описывает научные явления для широкой аудитории. Одним из таких средств популяризации научных и технических идей явилась научная метафора. Ведь именно метафора помогает говорить о новом с помощью известных моделей. Например, по мнению Александра Беляева, поиск решения по созданию летающего человека нужно искать в полете мухи. Нужно создать аппарат по аналогии с аппаратом мухи, который включает мускулы груди «прямого» и «непрямого» действия и крылья, описывающие при полете восьмеркообразную фигуру. Эти особенности позволяют ей летать при сравнительно небольшой затрате сил, небольшой площади крыльев, относительно большом весе тела. В произведении сложное явление броуновского движения поясняется через метафоры, такие как «балерины-молекулы», «танцевать», а левитация ассоциируется с зависанием в воздухе.

Александр Беляев
Александр Беляев
культура.рф

Ценность сказок и научной фантастики возрастает, когда рассматриваешь произведение как источник языковых явлений в оригинальном тексте или тексте перевода. В этом случае возникает магия интерпретации того, что выражено словами и что изображено в виде иллюстраций и как они взаимодействуют друг с другом, образуя одно смысловое пространство. И здесь понимаешь, что вот оно, поле для исследований, которое нужно предложить своим студентам: не только понаблюдать, какими средствами передается автором смысл произведения, насладиться красотой языка, но и изучить мультимодальные метафоры, вскрыть механизм их взаимодействия, сравнить тексты оригинала и перевода.

Конечно, не только эти произведения оказали влияние на то, кем я сейчас являюсь. Но, бесспорно, они отражают мои интересы в обучении иностранному языку и научной деятельности.

 

12 октября, 2022 г.