• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

«Воплощенный сад учёных наслаждений»

Александра Колесник об академической карьере для молодых учёных
Колесник Александра Сергеевна

старший научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований им. А.В. Полетаева (и.о. заместителя директора ИГИТИ), доцент школы исторических наук.

О том, почему молодые люди выбирают академическую карьеру, какие видят ей альтернативы, кто и что подталкивает к этому выбору, какую роль играет научный руководитель, рассказывает Александра Колесник, старший научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований им. А.В. Полетаева (и.о. заместителя директора ИГИТИ), доцент школы исторических наук.

Уже почти десять лет назад в ИД НИУ ВШЭ вышла замечательная книга «Поколения ВШЭ. Ученики об учителях», в которой собраны очень разные, но яркие рассказы ученых Вышки о своих учителях и в равной степени об осознании себя частью Университета. Я очень люблю эту книгу и считаю важным, что она появилась, прежде всего, потому что наставничество – это один из столпов профессии ученого. В моей научной жизни было очень много везения. Но самое главное – мне невероятно повезло с учителями. Именно благодаря им и той интеллектуальной среде, которую они создавали и создают, я осталась в Университете и выбрала академическую карьеру.

В моем случае не было никаких предпосылок для того, чтобы не просто стать ученым, а в принципе получить университетское образование. Мне всегда нравилось учиться, но моя семья жила в небольшом селе на севере Крыма (это были поздние 1990-е – ранние 2000-е годы), и возможности для поступления в вуз было немного. Вероятнее всего, я бы пошла в какой-нибудь сельско-хозяйственный техникум. Но мне повезло. Когда я училась в выпускном классе, мой отец поехал на заработки в Москву и после того, как я закончила школу, забрал нас с мамой к себе.

История мне нравилась с самого первого урока в школе. Был период, когда я очень хотела стать археологом и даже мечтала найти гробницу Клеопатры. История привлекала своей безграничностью и бездонностью знаний, которые, как мне тогда казалось, она в себе таит. В каком-то смысле это было эскапизмом – когда ты живешь в селе, где жизнь сложная и мало что происходит, те истории, которые ты находишь в учебниках, исторических романах, сборниках мифов, кажутся гораздо более привлекательными, чем реальность. Как только встал вопрос о выборе профессии и поиске университета, я сразу начала искать исторические факультеты и решила взять паузу на год между окончанием школы и поступлением в университет, чтобы подтянуть знания по профильным предметам. Я мечтала поступить в МГУ (воспринятый из советских фильмов образ Науки неизменно ассоциировался именно с МГУ), но там на подготовительные курсы не принимали иностранцев. В итоге мой выбор пал на Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) и программу по истории Историко-архивного института, куда я без проблем поступила после года обучения там на подготовительных курсах.

Я пришла в РГГУ в 2005 году, когда Юрий Афанасьев уже не был ректором, но университет оставался одним из главных центров гуманитаристики в Москве. У нас были замечательные курсы по истории исторической науки, которые знакомили с новейшими переводами зарубежной гуманитарной классики. Для меня настоящим потрясением стал курс по источниковедению, который читали Роман Казаков и Дмитрий Добровольский. После этого кафедра источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин ИАИ стала моей главной школой. Я всегда могла туда прийти не только с учебными, но и научными и жизненными вопросами. На выпускном курсе Марина Румянцева и Дмитрий Добровольский начали вести спецсеминар по теории исторического знания для своих дипломников и это очень сильно повлияло на мое желание остаться в науке. Несмотря на то, что я не сразу после окончания специалитета в РГГУ смогла продолжить учебу (из-за гражданства я не могла учиться на бюджете, а платить за учебу у нас не было возможности, в итоге год после выпуска я работала в музее «Гараж», а потом логистом в бюро переводов), я продолжала приходить на кафедру, слушать доклады, участвовать в ридинг-семинарах. На одном из таких семинаров Дмитрий Анатольевич рассказал мне об открытии осенью 2011 года совместной магистерской программы ИГИТИ им. А.В. Полетаева и факультета истории (ныне – школы исторических наук) «История знания в сравнительной перспективе» в НИУ ВШЭ (составить о ней представление можно через буклет программы на сайте ИГИТИ).

Поступление в магистратуру Вышки стало для меня по-настоящему поворотным моментом, и я ни разу не пожалела, что приняла это решение. Во-первых, я впервые в жизни училась у совершенно звездного состава преподавателей, которые работали в ИГИТИ, школе исторических наук и на факультете социальных наук: Ирина Савельева, Елена Вишленкова, Павел Уваров, Олег Воскобойников, Петр Резвых, Александр Дмитриев, Юлия Иванова, Светлана Баньковская, Григорий Юдин*. Помимо основных предметов, нам еще читали специальные курсы по академическому немецкому, французскому и итальянскому языку, чтобы мы имели возможность читать научную литературу на других языках (многие магистранты имели в «активе» только один иностранный язык, что, конечно, не очень хорошо для гуманитария). Поскольку фокус программы был сделан на историю и социологию знания, приходилось радикально менять привычную исследовательскую оптику и буквально начинать исследования с нуля.

Во-вторых, магистранты программы стали важной частью Института гуманитарных историко-теоретических исследований им. А.В. Полетаева — «младшими ИГИТИ», как ласково назвала нас директор Института Ирина Савельева. ИГИТИ без преувеличения – один из главных научных центров в России с мировым именем, занимающихся исследованиями истории и социологии знания. Воплощенный сад ученых наслаждений (не случайно именно так мы назвали книгу, посвященную юбилею Ирины Максимовны). Мы могли посещать все мероприятия, консультироваться с сотрудниками и, конечно, участвовать в проектах института. Это позволило почти сразу ощутить себя не столько студентом, который пришел на два года в магистратуру (при условии, что большинство моих одногруппников, включая меня, закончили специалитет и решение продолжить обучение в магистратуре было осмысленным и хорошо взвешенным), сколько участником академического сообщества. Сообщества, частью которого очень хотелось быть. Первым и, наверное, самым памятным мероприятием Института стали Полетаевские чтения – конференция, которая была посвящена одному из основателей Института Андрею Полетаеву и проходила 27 сентября 2011 года (репортаж о Чтениях), почти через год после его смерти. Большинство из нас, магистрантов, к огромному сожалению не знали лично Андрея Владимировича, но, конечно, были хорошо знакомы с его работами, написанными совместно с Ириной Максимовной. На эту конференцию пригласили не только его учителей, учеников и ближайших коллег, но и нас, магистрантов.

В-третьих, только попав в магистратуру и ИГИТИ, я смогла определиться не просто со сферой своих научных интересов, а с тем, как я хочу заниматься наукой. Историки с нежеланием обычно обращаются к исследованиям популярной культуры, оставляя это в удел культурологам и социологам. Хотя – и я глубоко в этом уверена – именно популярная культура является той сферой, которая оказывает влияние на формирование знаний о прошлом в большей степени, чем традиционные институты. В магистратуре я начала работать с Натальей Самутиной, которая без преувеличения стала моим главным учителем. Ее интерес к исследованиям современной культуры, нестандартным и часто маргинальным феноменам и практикам, увиденным при этом в разных контекстах — городском, фанатском, эмоциональном, – был невероятно притягательным. Благодаря Наталье Владимировне, я стала изучать то, как в популярной музыке используется история и как музыка участвует в формировании массовых представлений о прошлом. Именно эта тема задало направление моей дальнейшей работы – исследования современной популярной и исторической культуры (главным образом, в Великобритании, чему была посвящена моя кандидатская диссертация), а также публичная история, что интересует меня сейчас. Наталья Владимировна научила, как мне кажется, главному – интересу к современности во всем ее разнообразии. А история – важная часть этой современности.

Я почти сразу начала работать в Центре исследований современной культуре ИГИТИ, который возглавляла Наталья Владимировна, и участвовать в проектах и научно-учебных группах Центра. Проекты Центра были и остаются принципиально междисциплинарными, что позволяет не только знакомиться с подходами и языками разных исследовательских полей, но и развивать в себе чуткость к этим языкам и оптикам. За эти уже почти 10 лет участвовала в проектах по исследованиям граффити и стрит-арта, фанатских культур и культур соучастия, исторической культуры и городской культуры. Кажущиеся на первый взгляд слабо связанными между собой темы объединяет одно важное качество — интерес к современной теории в исследованиях культуры и к возможностям этих теорий в описании разнообразных сообществ, практик и опытов (в том числе, в отношении к прошлому).

Именно этот интерес я стараюсь сохранять в своих исследованиях. Главным образом, я изучаю то, как и почему прошлое представлено в популярной культуре, как мы его ощущаем и используем в постоянно меняющейся современности. В начале книги «Прошлое – чужая страна» (1985) американо-британского историка Дэвида Лоуэнталя, важнейшей фигуры в исследованиях ностальгии: «Прошлое – повсюду. Нас окружают события и вещи, которые, как и мы сами, имеют более или менее отчетливую предысторию. Человеческий опыт наполняют реликвии, истории и воспоминания. Гордимся мы им или отвергаем, помним его или игнорируем, прошлое вездесуще». Эфемерность прошлого, которое мы постоянно конструируем и к которому возвращаемся через литературу, фильмы, музыку; которое оказывается для многих гораздо более настоящим, чем реальность; которое имеет большой политический и экономический ресурс; но которое, несмотря на перманентные попытки его определить раз и навсегда, постоянно меняется в и в современности, и в нашем восприятии – именно это меня интересует больше всего. В качестве материала для изучения я выбрала популярную музыку – пожалуй, одну из наименее изученных сфер современной культуры. Увиденная каждый раз с разных позиций – как культурное наследие, часть городской культуры, как часть исторической культуры, – популярная музыка мне кажется очень важным источником, обладающим сложным языком и выразительными приемами. Красные жакеты на музыкантах The Beatles, песня «London Calling» британской панк-группы «The Clash», Стена Цоя в Москве и музеи, посвященные музыкантам, музыкальным жанрам и отдельным явлениям – лишь несколько примеров того, как прошлое может быть представлено, использовано и опознано в музыкальной культуре. Возможность не только увидеть это разнообразие форм, но и показать их, обратить на них внимание других исследователей, студентов и самых разных слушателей и читателей – наверное, это, как я вижу свою задачу как ученого.

 

* Григорий Юдин включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.

26 мая, 2022 г.