Библиотека социального ученого

О книгах, интересных и важных для учёных, работающих в поле социальных наук рассказывает Ирена Сариева, старший преподаватель и научный сотрудник департамента психологии факультета социальных наук.

Художественная книга

Начну с того, что выбрать одну книжку мне сложно, потому что я в принципе очень люблю читать. Постоянно составляю себе всякие списки и читаю по ним. В какой-то момент я поняла, что мне необходим общий список книг, особенно меня впечатливших, который я бы могла советовать друзьям и близким. И некоторое время назад я такой замечательный списочек создала. В нем около пятидесяти книг. Сегодня я остановлюсь только на тех, которые мне кажутся важными и интересными для ученых, занимающихся социальными науками: политологов, социологов, экономистов, психологов. Сама я все эти книги так или иначе использую в своих курсах. Задаю какой-то кусочек почитать, с тем чтобы разобрать его на занятии как интересный кейс. Либо привожу примеры из этих книг в качестве иллюстрации различных социально-психологических феноменов и эффектов, которые мы обсуждаем.

Условно я разделила все эти книги на три тематических блока. Первый блок – книги про то, что такое общество, как оно устроено, какие в нем происходят процессы, какова их динамика. Второй блок – книги, интересные с точки зрения идей своей эпохи. Это то, что нужно читать, чтобы понимать, как люди мыслили в определенную эпоху; тексты, которые интересно анализировать с исторической точки зрения. И третий блок – книги, которые удачно иллюстрируют закономерности и факторы группового человеческого поведения.

Начну с книг про общество. Первая триада авторов – это Евгений Замятин, Джордж Оруэлл и Олдос Хаксли с их антиутопиями. От романа «Мы» (1924) Замятина через «О дивный новый мир» Хаксли (1932) к «Скотному двору» (1945) и «1984» (1949) Оруэлла. У Хаксли я бы посоветовала еще почитать его комментарии к «О дивный новый мир», написанные им после, но это прямо для фанатов. Прежде всего эти книги точно описывают причины трансформации общества, показывают, какие особенности общества стоит учитывать для прогнозирования динамики его развития. А кроме того, они суперактуальны в свете сегодняшней пандемии и того, как она переживается обществом: острая реакция на введение QR-кодов, обсуждение целесообразности всеобщей сегрегации и т.п. То есть в них проиллюстрировано огромное количество социальных вопросов. Читая этих троих авторов вместе, видишь в динамике, как эволюционировала идея общества будущего от 1920-х годов (у Замятина) к концу 1940-х (у Оруэлла). Какие изменения происходили в общественном сознании, в представлении о цели и понимании того, за какие ниточки можно дергать, чтобы этим обществом управлять и манипулировать. И можно увидеть, как в течение одной только первой половины XX столетия изменились механизмы контроля над обществом: если в начале века, как мы видим у Замятина, он основывался на страхе, то ближе к середине века – на стремлении к комфорту и удовольствию. И все ради того, чтобы в итоге получить примерно такое же бесчеловечное общество, только разными способами.

«Скотный двор» бесконечно интересен политологам, потому что там обсуждается то, как происходят выборы на уровне группы и как можно манипулировать, изменяя представление о людях. Плюс там очевидный исторический подтекст – аллегория революции в России, – который может быть интересен историкам, политологам и другим социальным ученым.

Сама я с этими книгами познакомилась еще подростком. И мне кажется, это знакомство добавило мне мотивации всегда искать ответ на вопрос «а почему?». С моей точки зрения, люди, которые идут в науку, как дети, в хорошем смысле. Им все интересно: а почему самолет летит, а почему дождь идет, а почему солнце встает и так далее. Книги вышеназванных авторов побуждают задаваться сложными вопросами: почему общество устроено так? почему мы можем прийти к такому кошмару, для кого-то желанному? почему люди так легко соглашаются на определенные компромиссы под действием страха или ради удовольствия? Эти книги поставили передо мной новые вопросы. Когда я стала старше и начала читать эти книжки по второму кругу, как говорится, с карандашом, и находить там какие-то интересные метафоры или кейсы для обсуждения со студентами, я, как это бывает, наверное, с каждым человеком, влюбилась в них еще раз. В первое чтение тебя, немножко по-детски, захватывает сама история, сюжет и то, как это написано. А во второй раз тебя впечатляет, как много вложили туда авторы, ты начинаешь видеть детали и восхищаешься людьми, которые это написали.

В блоке про историю идей, отражающих различные эпохи, я бы рекомендовала «Собачье сердце» Михаила Булгакова, «Черный обелиск» Эриха Марии Ремарка, пьесу Максима Горького «На дне» и прозу Ильи Ильфа и Евгения Петрова. В школе нас учили, что есть отдельно литература и отдельно история и это два разных предмета. Хотя безумно интересно бывает совместить эти два предмета и посмотреть на исторические события глазами писателя той эпохи. Получаешь огромное количество подробностей, деталей, наглядных примеров и иллюстраций, дополняющих твои знания. С другой стороны, когда мы берем какое-то литературное произведение и встраиваем его в тот исторический контекст, когда оно было написано, – оно тоже начинает играть новыми, гораздо более насыщенными красками.

В свое время для меня явились открытием «Черный обелиск» и «Три товарища». Я знаю, что Ремарка чаще любят за прекрасные любовные линии в сюжете, но, мне кажется, это у него не главное. Конечно, когда читаешь его впервые, будучи трепетной девушкой 18–20 лет, то восхищаешься героями, их взаимоотношениями и всей той красотой, что там есть. Но по мере взросления начинаешь замечать, что все любовные линии у Ремарка одинаковы и он, вообще говоря, не знает, что делать с женщинами, куда развивать отношения с ними, поэтому постоянно убивает либо женщин, либо их мужчин. Когда это осознаешь, то становится даже немножко смешно. И тогда ты начинаешь видеть в его романах социальный контекст – Германию периода между Первой и Второй мировыми войнами – и читать уже ради этого контекста. И, перечитывая эти романы снова, ты вытаскиваешь из Ремарка те бесконечно ценные подробности о жизни межвоенной Германии, которые можно найти только у него.

Пьеса Горького «На дне» на примере одной ночлежки показывает, что в начале XX века в России назрела потребность в трансформации общества и что, в принципе, на эту потребность очень успешно ответили революционеры, прямо в яблочко попали. В «Собачьем сердце» мы наблюдаем, как происходил этот переход от буржуазного строя к, условно говоря, социалистическому и коммунистическому, как на него реагировали разные группы в обществе. Наконец, романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» прекрасно отразили 1920-е годы – период НЭПа. Когда ты изучаешь те или иные реформы, тот же НЭП, по учебникам истории, ты, как правило, не видишь ярких примеров того, как это работает. А образ Остапа Бендера с его абсолютной убедительностью и художественными манипуляциями дает именно такой, живой пример. Особенно если читать книгу, а не смотреть экранизации, потому что книги, как правило, всегда полнее любых переложений.

Последний блок – книги, которые помогают понять, как строится межличностное и групповое взаимодействие. Какие факторы тут действуют, что формирует наши реакции на других людей и на те или иные события. И здесь я бы рекомендовала читать «Превращение» Франца Кафки, «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза, «Постороннего» Альбер Камю, «Покорность» и «Карта и территория» Мишеля Уэльбека, «Повелителя мух» Уильяма Голдинга, «Дракона» Евгения Шварца и «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя.

«Превращение» Кафки и «Цветы для Элджернона» Киза – это потрясающие иллюстрации того, как мы меняем наше отношение к людям в зависимости от того, как они выглядят и как себя ведут. При чтении этих романов мне было не по себе от той жестокости, с которой человек может обращаться с другим человеком на том лишь основании, что тот как-то не так выглядит; даже с тем же самым человеком, но во внешности или поведении которого что-то поменялось. Про глубину и количество метафор в «Превращении» можно наговорить на целую лекцию. Но лучше меня это сделают филологи, философы, антропологи, юристы и судмедэксперты. Обе эти книги очень важны для понимания ценности другого и важности индивидуального и, насколько это возможно, непредвзятого отношения к каждому человеку.

Оба сюжета построены на том, что личность человека резко трансформируется. У Кафки герой еще меняется внешне. Там есть сильная метафора, как человек, проснувшись утром, обнаруживает, что стал противным насекомым, и как на него начинают реагировать окружающие, в том числе его близкие. В рассказе Киза человек, наоборот, трансформируется из крайне неразвитого интеллектуально в очень развитого. И после этого – не буду спойлерить – с ним происходят разные ситуации. И эта трансформация, внешняя в случае Кафки и внутренняя в случае Киза, показана так, что мы понимаем, как это больно изнутри. Как изменения в отношении к тебе окружающих людей ощущаются и выглядят со стороны человека, к которому вдруг начинают относиться иначе, чем относились до сих пор.

«Посторонний» Камю говорит о значимости внутреннего состояния. О том, что человек в своем поведении может отклоняться от норм, но само по себе это не делает его зверем, чудовищем, монстром и так далее. У человека есть право не испытывать те чувства, которые в обществе являются общепринятыми в определенной ситуации, и не совершать те действия, которых от него ждут, но реакция общества в этом случае может быть крайне негативной. Повесть Камю это очень наглядно показывает.

«Старик и море» Хемингуэя отлично иллюстрирует значимость межличностных отношений и других людей. Когда читаешь первый раз, может показаться, что это скучно: ну какой-то старик, ну пошел в море, но в процессе чтения раскрывается то, насколько в ситуации борьбы за выживание важно присутствие близкого человека, с которым можно поделиться своими переживаниями.

«Повелитель мух» Голдинга интересен с точки зрения того, как формируется и трансформируется власть, поэтому я рекомендую его в первую очередь политологам. По сюжету там группа мальчишек пытается построить определенное общество, и очень интересно наблюдать за тем, как именно они выстраивают свое взаимодействие, соперничают за власть и ресурсы. И здесь, опять же, можно содрогнуться от ужаса перед тем, как автор описывает человека, а можно увидеть преимущества межгруппового взаимодействия.

Пьеса «Дракон» Шварца и роман «Покорность» Уэльбека показывают, какой отпечаток накладывают на человека общественные нормы и всякие процедуры, регламентированные на государственном уровне. И то, что зачастую трансформация человека под гнетом этих правил происходит исподволь, незаметным для самого человека образом, так что человек плавно переходит из одного состояния в другое, не замечая собственной деформации и полагая, что ничего ужасного не произошло: всегда так жили и дальше будем так жить. И это тоже достаточно страшная литература, в смысле той опасности, которая грозит обществу в случае гражданской пассивности.

Я специально не раскрываю подробно сюжеты, потому что мне очень хотелось бы, чтобы те, кто прочитает мой текст и увидит мое восхищение этой литературой, прочитали что-нибудь из этого.

Книги и студенты

Со студентами мы в том или ином формате обсуждаем «Повелителя мух», психологию межгруппового взаимодействия и процесс легитимизации власти, как они там описаны. На материале текстов Кафки мы говорим о том, как человек воспринимает дискриминацию и предубеждения в отношении него.

Почти со всеми студентами мы читаем Замятина, Оруэлла и Хаксли. По моим наблюдениям, из всех авторов в моем списке именно они больше всего цепляют сегодняшних студентов, по крайней мере студентов социальных специальностей. Часто я даю задание выбрать и проанализировать любой фрагмент из этих книг с точки зрения вопроса, почему люди, действующие в этих романах, идут на компромисс и соглашаются на заведомо репрессивное устройство общества. И каждый раз разворачивается дискуссия по поводу того, к чему мы движемся – к версии Хаксли или к версии Оруэлла.

Предполагаю, что книги этой триады могут найти отклик и у коллег, потому что сегодня также есть ощущение происходящей трансформации общества и неизбежности перемен в общественном устройстве, а эти книги – рассуждение о том, какие существуют варианты этих трансформаций.

15 марта, 2022 г.