Открывая имена, осмысливая понятия

руководитель проектов Издательского дома ВШЭ, профессор Школы философии и культурологии Александр Павлов

О принципах отбора книг для издания, важных опубликованных работах, будущем западной академической литературы и грядущих новинках рассказывает руководитель проектов Издательского дома ВШЭ профессор факультета гуманитарных наук Александр Павлов.

— Александр, расскажите, какие проекты вы курируете в Издательском доме Вышки. Какие важные книги удалось опубликовать и почему были выбраны именно они?

В Издательском доме ВШЭ я главным образом занимаюсь проектом серийных монографий по социально-экономическим и гуманитарным наукам. Он включает в себя четыре серии: «Политическая теория», «Социальная теория», «Исследование культуры» и «Экономическая теория». Серии весьма условны, потому что многие книги могут относиться и к социальной теории, и к исследованиям культуры, и к экономической теории. Многие авторы пишут на относительно широкую аудиторию и работают в той области, которая у нас называется «междисциплинарность». Нужно сказать, что серии были придуманы не мной. Проект основан известным издателем книг и редактором нескольких ведущих журналов Валерием Анашвили в 2009–2010 годах. Пару лет назад Валерий в силу перегрузки оставил проект, и мне выпала честь продолжать начатую им работу. Должен отметить, что работать вместе с директором Издательского дома ВШЭ Еленой Ивановой и заведующей редакцией Еленой Бережновой очень комфортно и приятно. Одной из основных целей было удержать высокую планку, заданную Валерием, и как минимум не сделать хуже. Важно понимать, что в том числе и по этим книгам издательства формируется часть имиджа Высшей школы экономики. В любом ведущем западном университете есть собственное университетское издательство, издающее множество актуальной литературы, тогда как в России таковые есть у Высшей школы экономики, РАНХиГС и Европейского университета, если называть то, что пришло на ум первым.

Для формирования серий просматриваются многочисленные каталоги издательств. То, что может быть издано и иметь некоторый успех (в самом разном понимании слова), может быть отобрано для проекта. Существуют критерии отбора книг. Скажем, есть важные имена или теории, которые в российском академическом пространстве представлены недостаточно. Конечно, они могут фигурировать в некоторых книгах и статьях ученых, изучающих эту или смежную тему, но первоисточник остается относительно безвестным для российского читателя. Примером такой книги является ставшая классикой работа «Народные дьяволы и моральная паника» Стэнли Коэна, первое издание которой вышло в 1972 году. Она готовится к выходу и, надеюсь, совсем скоро увидит свет – постараемся успеть к «Нонфикшн». «Моральная паника» – это термин, который сегодня используют многие, в особенности в медиа. Было бы здорово подкрепить этот дискурс оригинальным значением «моральной паники» как социально-культурной теории, обоснованной эмпирически. В одном из блёрбов оригинального издания книги так и сказано: «прекрасный пример эмпирически обоснованной теории». То есть свои выводы о том, как в британском обществе клеймили модов, автор делает на основании многочисленных материалов из медиа. Надо сказать, что после 1972 года появились и другие подходы к моральной панике, но книга Коэна – первая работа, которая если и не создала дисциплину, то открыла достаточно широкое направление для исследований в сфере медиа, исследований культуры, социологии и политической науки. Последнее издание книги вышло в начале нулевых, и в обширном к нему предисловии автор скорректировал, пояснил и разложил по полочкам некоторые вещи. Книга условно попадает в серию «Исследования культуры», но будет актуальна для представителей многих дисциплин. Те, кто занимается наукой, оттолкнутся от нее, найдут тему для курсовых, дипломов, статей или книг. Кому-то эта книга будет интересна своей темой, потому что Коэн там подробно расписывает, как в британском обществе стигматизировались разные субкультуры. Это пример открытия имени и темы одновременно.

Еще одним критерием может быть попытка пояснения «слов», просто не слишком понятных или появившихся в нашем языке совсем недавно, тех, что многие употребляют, но вкладывают в них разные значения или вовсе не понимают. Если в рамках имен и тем можно ориентироваться на классику, то в данном случае речь идет об актуальности. Например, термин «постправда». Сейчас «постправда» – это и мем, и слово, которое повсеместно употребляют. Многие мои коллеги используют термин «эпоха постправды». При этом нам все еще остается непонятным, что это такое, когда началась эта эпоха и чем она отличается от других. Получается, мы одновременно живем в эпохе метамодерна, как считают метамодернисты, в эпохе постправды, как считают представители этой идеи, и еще одновременно в эпохе коронавируса. В книге Стива Фуллера «Постправда. Знание как борьба за власть» предлагается вариант осмысления постправды. Подчеркну, что есть и другие версии объяснения постправды. Фуллер предоставляет очень обоснованное, фундаментальное и интересное объяснение этого феномена. То есть мы получаем новый академический источник, который помогает сформировать свои представления о постправде и получить рабочее определение. Это пояснение современного концепта.

Совсем недавно у нас вышла книга «Пастиш» Ричарда Дайера. Это знаменитый культуролог, который прославился еще в конце 1970-х, написав книгу «Звезды». Она впоследствии легла в основу целой дисциплины внутри исследований культуры – celebrity studies. «Пастиш» – это важное для культурологов, философов и многих других ученых понятие. При этом в науке использовали термин в лучшем случае с оглядкой на Фредрика Джеймисона, который утверждает, что пастиш – это один из признаков постмодерна. В медиа, как обычно, слово используют как угодно. Ричард Дайер в этом плане проделал огромную работу и в начале книги даже дал много ярких примеров того, кто, как и в каком контексте использует термин. Имя Дайера до этого не было представлено в России в плане переводных книг. Мы предлагаем первое издание этого автора, и, может быть, кто-то пойдет дальше и посмотрит, что еще написал этот исследователь. В случае книги Стива Фуллера важно скорее то, что мы представляем читателю его объяснение постправды, потому что на русском есть и другие его книги и в принципе он хорошо известен в России. В случае с «Пастишем» важна и книга, которая проясняет непонятный, но часто встречающийся термин, и тот факт, что мы представляем русскоязычному читателю классика исследований культуры. Не знаю, насколько это уместно говорить, но многие коллеги из разных сфер гуманитарного знания были рады выходу текста и сказали, что будут использовать источник в учебном процессе.

Или книга Филиппа Ван Парайса и Янника Вандерборхта «Базовый доход». В России об этой теме начали говорить где-то с 2015 года, и чем больше она становилась популярна на Западе, тем больше она становилась популярна и у нас. Тема, как мы знаем, часто поднимается в СМИ, у нас даже некоторые важные государственные лица периодически высказываются в пользу или против базового дохода. Теперь про базовый доход, аргументы в его пользу и против можно почитать не в статье, а целом исследовании и узнать его историю, смежные понятия (например, демогрант, доход гражданина) и проч. Насколько мне известно, аналога таких книг в России не было. Одно из издательств выпускает книгу по теме, но если вы ее откроете, то заметите, что в ней много пропаганды и написана она не академически и слишком пристрастно. Стоит признать, что Ван Парайс – тоже сторонник безусловного базового дохода. Но он занимается темой еще с 1980-х годов и старается обосновывать свои тезисы там, где речь не идет об истории и т.д. Он пытается объяснить базовый доход всесторонне, с присущим ему аналитическим способом аргументации. Понятно, что это его проект, и он выступает за базовый доход. Мы получили книгу, в соответствии с которой можем сформировать полноценное представление о том, что такое базовый доход. Кстати, книга вышла ровно перед тем, как все ушли на локдаун, и в тот период стали много писать о базовом доходе в связи с локдауном. А Ван Парайса назвали в числе важнейших мыслителей эпохи «коронавируса». Эта книга была выбрана из-за важности темы. И, между прочим, сам Ван Парайс является живым классиком.

— В серии монографий по социально-экономическим и гуманитарным наукам преобладают переведенные издания. С чем это связано?

Начну с того, что в англоязычных университетских издательствах есть типологизация книг. Они делятся на три категории: academic books, academic trade books и trade books. Trade books – это все то, что вы, скорее всего, быстро продадите. Это книги, ориентированные на широкого читателя, написанные на важную тему, при этом легкодоступным и приятным языком. Важно ни в коем случае не смешивать эту категорию с тем, что у нас называется научпопом. Trade books – это качественные исследования. Academic books – это очень узкая специализированная литература, написанная учеными для ученых, где автор не стесняет себя в языке и не думает о широкой аудитории. Такая зубодробительная хардкорная литература. И, издавая книгу, вы понимаете, каким она будет пользоваться спросом и на кого рассчитана. Есть также academic trade books – средняя категория. Например, упоминаемые мною увесистые книги Ван Парайса и Вандерборхта, Коэна и Дайера относятся к этой категории.

Мы, разумеется, всегда очень рады русскоязычным авторам. И в России множество блестящих авторов. Важно, что в рамках проекта (подчеркиваю: не издательства) мы стараемся выпускать книги, которые не просто лежат на прилавках книжных магазинов или даже не поступают в магазины, но активно покупаются и, надеюсь, читаются. Это книги, которые, во-первых, актуальны, то есть отвечают на вопросы, которые возникают у читателя сегодня. Во-вторых, это литература или темы, ставшие классикой, но мало известной отечественному читателю. Та же «Народные дьяволы и моральная паника». Про academic books. Задолго до меня в проекте вышла монография, посвященная Эрнсту Блоху. Его у нас знают не очень хорошо, поэтому исследование про этого мыслителя имело смысл. То есть все понимали, когда издавали текст, что это книга для узкой аудитории. Ожидаемо книга не смогла найти широкого читателя. Книга Вадима Радаева «Смотрим кино, понимаем жизнь» относится к academic trade books и предсказуемо продается хорошо. 15 сентября университет объявил конкурс на переводные учебники. Я хотел бы обратить внимание коллег, что можно подавать заявки и получать поддержку. Похожий конкурс существует и для монографий. Многие ученые скорее пишут для специалистов, часто очень специализированно, то есть в категории academic books. Такие книги выходят в других сериях, которых, кстати, не так уж и мало. Например, Orientalia et Classica, Polystoria, «Библиотека журнала “Вопросы образования”» и др. Вот почему в сериях больше переведенных книг, чем русскоязычных. Было бы здорово, если бы кто-то из русских авторов написал качественное исследование про моральную панику или пастиш.

— Почему книга Дэвида Харви «Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений», впервые изданная 32 года назад, особенно актуальна в 2021 году?

Книга была написана в 1989 году социальным географом марксистом Дэвидом Харви и стала одной из самых популярных его книг. Автор сам признавался, что одну эту книгу цитируют больше, чем все остальные его работы в совокупности. Если вам интересна фигура Дэвида Харви или тема, то многое можно узнать из предисловия, которое я писал к этой книге, поэтому в данном случае буду краток. Мы долгое время рассуждали о постмодерне в странных категориях и все еще продолжаем это делать. Начиная еще с 1990-х годов у нас сформировалось представление о постмодерне, что это как бы французская философия – Бодрийяр, Фуко, Деррида, Лиотар и так далее. Хотя никто из этих авторов себя к постмодернизму не причислял. Лиотар написал книгу, где описывал «состояние». Бодрийяр прямо заявлял, что не нужно приписывать его к этому «затхлому течению». Фуко в одном из последних интервью говорил, что никогда не видел живого постмодерниста. При этом существует огромный пласт англоязычных исследований постмодерна, авторы которых изучают этот термин и, если угодно, состояние эпохи. Часто, кстати, эта литература связана и с французскими авторами, но дело не в этом. Была «парадигма» в социально-гуманитарных науках в 1980–1990-е годы. Как это сформулировала философ Рози Брайдотти: modern-postmodern debate – дебаты о модернизме и постмодернизме. Упоминаемый мною Валерий Анашвили в другом издательстве выпустил книгу «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма» Фредерика Джеймисона, которая в оригинале, я хотел бы подчеркнуть, вышла в 1991 году. Сама концепция Джеймисона появилась раньше, еще в 1984-м. Интересующиеся темой поняли, что постмодернизм оказался не совсем тем, что про него часто говорили и писали. Проблема термина заключается в использовании его по отношению ко всему, к месту и не к месту. Поэтому в принципе, когда мы говорим о постмодернизме, мы должны говорить о конкретной теории постмодернизма. У культурного марксиста Джеймисона в этом смысле один взгляд, собственная авторская концепция. Классический марксист Дэвид Харви предлагает непосредственно социально-экономический анализ состояния постмодерна: все изменения в культуре являются следствием социально-экономических условий. Книга Харви предлагает альтернативный уже Джеймисону взгляд, углубляет наше представление об этом сложном термине.

Другая причина актуальности связана с прогнозами, которые предлагает Дэвид Харви. Его концепция применима и к сегодняшним социально-экономическим тенденциям. В 2019 году вышла книга социального и медиатеоретика Роберта Хассана «Состояние диджитальности» (с аллюзией на Харви). Свое повествование он строит на методологии Дэвида Харви и говорит, что все сказанное им в 1989 году имеет место и сегодня. Единственное, нужно его же методологическую оптику применить к внутреннему пространству цифрового мира, и тогда мы получим представление о том, как развивается капитал, что пространственно-временное сжатие во внутреннем пространстве происходит точно так же, как и во внешнем. Читая эту книгу, можно удивиться, насколько Дэвид Харви оказался прозорлив. Несмотря на это я хотел сказать, что современные прогнозы Харви не всегда точны. Например, в одном из недавних сборников есть его статья про коронавирус, где он утверждал, что Трамп отменит выборы и объявит себя «имперским президентом». Но это политический прогноз, не социально-экономический, с которым, как видим, у Харви более хорошие отношения.

— Что будет определять издательскую политику социогуманитарной академической литературы в перспективе ближайших лет?

Отвечая шутливо, я не хотел бы попасть в классическую ловушку Дэвида Харви, давая какой-то точный прогноз. Поэтому я построю свой ответ на аналогиях и на западном опыте. Мы видим, что на Западе есть ангажированные издательства академической литературы, таких много, и это считается нормальным. Недавно вышел сериал «Кафедра», посвященный жизни небольшого отделения английской литературы в одном университете. По сюжету один из американских актеров собрался вернуться к академической работе и хочет дописать «многомудрую» диссертацию по Беккету. Он перечитал написанную очень давно первую главу и обсуждает работу с филологом – заведующей кафедрой. Ученая комментирует текст: «Поймите, вы ее писали в 1980-е годы. За 30 лет в науке много чего произошло». И дальше продолжает (цитирую по памяти): теория аффекта, гендерные исследования, постколониальные исследования, критическая расовая теория… Фактически этим перечислением она как бы обозначает ключевые темы, характерные для гуманитарных и даже для некоторых социальных наук сегодня. Грубо говоря, когда вы пишете диссертацию про Беккета, нужно брать что-то из этого… Если обратиться к реальности, то, действительно, очень много академической литературы выходит по мотивам обозначенных выше тем. Никто не говорит, что нужно переводить именно эти книги и что все они будут актуальны в России. Но это очевидное поле, в рамках которого работают исследователи, читают литературу, пишут и издают книги.

— Можете ли вы сделать какие-то анонсы, рассказать о книгах, выхода которых следует ждать в ближайшие месяцы?

Я уже упоминал «Пастиш» Ричарда Дайера. Книга только что вышла. Мы ожидаем книгу Хадас Вайс «Мы никогда не были средним классом. Как социальная мобильность вводит нас в заблуждение», которая будет особенно интересна социологам. К «Нонфикшн» ожидается классическая книга Эмиля Дюркгейма «Моральное воспитание», подготовленная Александром Бенционовичем Гофманом. Для историков, социологов, политологов и филологов может оказаться полезной книга Перри Андерсона «Спектр: от правых до левых в мире идей». Это выдающийся исследователь и интеллектуал, который, в отличие от других упомянутых авторов, очень хорошо представлен в России. Но издать его работу – это честь. В своей книге Андерсон рассматривает мыслителей из разных дисциплинарных направлений и сфер деятельности: историков, писателей, социологов, философов. Например, первая глава посвящена Карлу Шмитту, Лео Штраусу, Майклу Оукшоту и Фридриху Хайеку (будет полезно для политологов). Есть в книге главы, посвященные, например, Маркесу (для филологов) и Роберту Бреннеру (для историков). Андерсон пишет очень увлекательно, читать его – большое удовольствие.

10 ноября, 2021 г.