Academic Watching

В этом выпуске о любимых фильмах и сериалах, оказавших влияние как в личном, так и в академическом плане, рассказывают Павел Родькин, Марина Иосифян и Елизавета Козлова.

О любимых фильмах

Павел Родькин, доцент департамента интегрированных коммуникаций факультета коммуникаций, медиа и дизайна

Само понятие «любимый фильм/сериал» для меня является динамическим, находящимся в развитии, подвергающимся колебанию и часто не вписывающимся в простую линейную схему. Некоторые фильмы и сериалы хочется пересматривать заново, а некоторые раскрывают с неожиданной стороны всем известные сюжеты и персонажи. Такое открытие может подарить советская киноклассика вроде «Ленина в октябре» Михаила Ромма и Дмитрия Васильева (1937). Или забытые культовые сериалы наподобие «Твин Пикса» Дэвида Линча (1990–1991), после пересмотра представшего в качестве значительного и, пожалуй, недооцененного постмодернистского «анекдота», а на самом деле являющегося глубокой деконструкцией массовой культуры, гораздо более радикальной, чем, например, у Квентина Тарантино.

Разделение кино и сериалов на высоколобые и массовые, классические и современные, конечно, не выдерживает никакой критики. Вполне естественным и гармоничным поэтому в списке любимых фильмов и сериалов является соседство «Леопарда» Лукино Висконти (1963) и классической трилогии «Звездных войн» Джорджа Лукаса (1977–1983), «Метрополиса» Фрица Ланга (1927) и «Рокки» Джона Г. Эвилдсена (1976). Социальная критика в кино и сериалах может осуществляться в рамках супергеройского жанра, как в сериале «Отбросы» (2009–2013) или «Джокере» Тодда Филлипса (2019). Особенный интерес сегодня вызывает южнокорейский кинематограф, в частности такие фильмы, как «Сквозь снег» (2013) и «Паразиты» (2019) Пон Чжун Хо, и уже классические фильмы Ким Ки Дука и его исследования чувственности. В этой связи я бы посоветовал обратить внимание на творчество актуальной режиссерки Ян Гэ, а именно фильмы «Ню» (2018) и «Троица» (2019), отсылающие зрителя и исследователя к структуре чувства после сексуальных революций.

Некоторые фильмы и сериалы действительно задают определенную траекторию исследовательского интереса. Так, сериал «Дживс и Вустер» (1990–1993) привел меня к сериалам вроде «Аббатство Даунтон» (2010–2015), а некогда впечатлившие фильмы «Чужие среди нас» Джона Карпентера (1988) и «Вторые» Джона Франкенхаймера (1966) (отдельно могу рекомендовать его «параноидальную трилогию») задали интерес к критической фантастике.

Одним из любимых жанров для меня является антиутопия как инструмент моделирования различных состояний общества (на эту тему еще можно посмотреть фильм «Философы: урок выживания» Джона Хаддлса (2013)). К счастью, пока эти состояния существуют на уровне (кино)реальности, а не действительности. Среди любимых фильмов этого направления можно выделить «Дюну» Линча (1984) и «Сферу» Джеймса Понсольдта (2017), которые я бы отнес именно к антиутопии; конечно же, «Метрополис» Ланга, «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта (1982), «Платформу» Гальдера Гастелу-Уррутия (2019), а также такие современные сериалы, как «Рассказ служанки» (2017–…), «Дивный новый мир» (2020), «Мир Дикого Запада» (2016–2021). Отдельно можно выделить «1984» Майкла Рэдфорда (1984), эту экранизацию обязательно нужно смотреть «вместе» с версией «1984» Майкла Андерсона (1956). Вообще, в современном западном кинематографе жанр антиутопии доминирует над утопией. Когда зрителю показывают идеальное, гармоничное и счастливое общество, то это означает только его обязательное разоблачение в конце, оно оборачивается полной кошмарной антиутопической противоположностью, на чем построен сюжет «Острова» Майкла Бэя (2005) и «Посвященного» Филиппа Нойса (2014).

На мой взгляд, нужно не только смотреть фильмы и сериалы, но и читать про них и не бояться их интерпретировать. Среди русскоязычных авторов выделил и порекомендовал бы работы Александра Павлова («Постыдное удовольствие», 2015; «Расскажите вашим детям», 2017; «Бесславные ублюдки, бешеные псы», 2018; «Престижное удовольствие», 2019), Вадима Радаева («Смотрим кино, понимаем жизнь», 2021), Алексея Юсева («Кинополитика», 2017) и Алексея Цветкова («Синемарксизм», 2019).

Марина Иосифян, старший преподаватель департамента психологии факультета социальных наук

У меня нет одного любимого художественного фильма. Но есть любимый режиссер, с него начался мой интерес к кино. В 17 лет я случайно наткнулась на «2046» Вонга Кар-Вая. Этот фильм меня совершенно поразил, он очень отличался от всего, что я видела раньше. Помимо того что он потрясающе снят и визуально завораживает, меня задело именно то, что режиссер в нем относится к своему зрителю на равных, не разжевывает каждую свою мысль. У этого фильма нелинейная структура повествования, в нем перемешивались события прошлого, настоящего и будущего. Чтобы в нем разобраться, нужно смотреть очень внимательно и думать. Это ощущение мне было знакомо по хорошей прозе – например, у Антона Чехова или Хулио Кортасара нужно читать между строк.

Елизавета Козлова, приглашенный преподаватель департамента медиа факультета коммуникаций, медиа и дизайна

Первыми в голову приходят «Меланхолия» Ларса фон Триера, «Жизнь Адель» Абделатифа Кешиша, «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино, «Квадрат» Рубена Эстлунда, «Пылающий» Ли Чхан Дона, свежая «Земля кочевников» Хлои Чжао. Это если брать художественные фильмы.

Но я больше занимаюсь документальным кино, поэтому расскажу про фильм, который показываю студентам на занятиях. Я окончила Школу документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова и очень уважаю фильмы выходцев из этой школы. Собственно, они, по-моему, и составляют сегодня костяк самых заметных режиссеров. Я люблю «25 сентября» Аскольда Курова, который сейчас как оператор снял фильм «Добро пожаловать в Чечню», номинированный на «Оскар». «25 сентября» – пронзительный фильм про то, как парень приезжает в родной город, чтобы разыскать свою кровную семью, которую он потерял, будучи усыновленным в раннем детстве. Еще обожаю фильм «Странные частицы» Дениса Клеблеева. Герой фильма – чудаковатый математик, который тонет в непостижимости мира. Чем глубже он уходит в тонкие материи науки, тем больше исключает себя из бытовой реальности. Я очень удивилась, когда встретила героя этого фильма вживую: он показался мне совершенно обычным, очень неприметным, тогда как в фильме он кажется невероятным героем.

После окончания киношколы я попала в команду к документалисту Александру Расторгуеву, которого потом убили в Африке. Это режиссер, который на меня сильно повлиял, и я обожаю его фильмы. Они с Павлом Костомаровым, его соавтором, были новаторами, все время находились в творческом поиске, изобретали новые формы. В частности, для фильма «Я тебя люблю» они придумали отдать камеру непосредственно герою, которого снимаешь, чтобы получить максимально близкий ему материал, сломать дистанцию между режиссером и героем. И это было еще до того, как появились сториз в «Инстаграм». Они провели кастинг среди ростовских пацанов, раздали им камеры, и дальше те сами себя снимали с утра до ночи. Конечно, это были специально подобранные герои, такие, у которых все время в жизни что-то происходило, яркие такие персоны. Затем эти герои отдали отснятый материал режиссерам, а те смонтировали из него фильм «Я тебя люблю». Всем советую его посмотреть.

Коротко говоря, это фильм про любовь, про отношения. Есть три или четыре пары, но главные герои – это парни, и фильм про то, как эволюционирует их взгляд на любовь. И кончается фильм тем, что самый главный герой, который отрицал возможность близости с женщиной, использовал женщин и критически к ним относился, – он влюбляется, и с ним происходит большая метаморфоза.

О фильмах, оказавших влияние на выбор академической карьеры

Павел Родькин

Мне кажется, что несомненное влияние на меня оказал сериал «Жизнь Клима Самгина» Виктора Титова (1988), который, кажется, одно время повторялся по телевидению каждое лето. Этот сериал заставил обратиться к культуре Серебряного века, его мыслителям, направлениям в искусстве, общественной дискуссии того времени, к которому в свое время общество проявляло большой интерес. Возможно, именно этот сериал подтолкнул обратиться в научных исследованиях к книжной графике русского футуризма. А вот интерес к систематическому анализу кино и сериалов, который вылился уже в несколько монографий и определенную исследовательскую оптику, был вызван фильмом «Киногид извращенца: Идеология» Софи Файнс (2012) со Славоем Жижеком. Куда же сегодня без Жижека.

Марина Иосифян

Я не могу сказать, что какой-то фильм оказал на меня такое влияние. Но я часто использую кино в своих исследованиях. Разумеется, можно и нужно изучать самое разное кино: плохое, хорошее, развлекательное, голливудское или авторское. Лично я занимаюсь исследованием восприятия авторского кино, потому что оно интересует меня больше всего. Оно чем-то напоминает мне мою работу. Например, мне нужно внимательно смотреть на каждый миллиметр экрана, иначе я пропущу какую-нибудь очень важную деталь и упущу смысл всей сцены. Я чувствую себя исследователем, важной составляющей фильма. Развлекательное кино не дает мне такого эффекта.

Елизавета Козлова

Вы сказали, что документальное кино сегодня предлагает новые формы. Какие новые приемы вы бы использовали в своем кино?

В России сложно заниматься документалистикой, потому что авторское кино у нас фактически под запретом. Его показывают только на фестивалях, потому что, скажем, на телевидении ты не можешь честно говорить о реальности, а документалистика – это почти всегда про насущные проблемы. Поэтому удел режиссера, который занимается именно авторской документалистикой, – малобюджетные съемки, где сильно не разгонишься. То есть ты можешь придумать какую-то новаторскую форму, но обречен на серьезные ограничения, и это сильно тормозит творческий процесс.

Какие документальные фильмы являются для вас эталонными как для профессионала?

С ходу подумала про ранние фильмы Виктора Косаковского: «Беловы», «Тише!». «Тише!» Косаковский снял из своего окна, сидя дома. Это такое чудо и талант, естественно, когда всё, что бы он ни снял, даже с одной точки, превращается в волшебное кино. Вроде бы бессюжетное, просто какие-то картины, в которых как бы отсутствует (но на самом деле она есть!) тонкая документальная драматургия. Совершенно магическое кино.

Фильмы, сериалы и студенты

Павел Родькин

Постараюсь обойтись без спойлеров. Палитра анализируемых артефактов массовой культуры достаточно разнообразна, но объединяется задачами исследования принципов и структуры воздействующего построения, взятого в широком коммуникативном контексте, нахождения и понимания его связанности. Что вообще может быть общего между фильмом «Коммандо» Марка Лестера (1985) и античным Дискоболом; фильмами «Зулусы» Сай Эндфилд (1964), «300 спартанцев» Рудольфа Мате (1962) и «Чапаев» Георгия и Сергея Васильевых (1934); рекламой Nike «Из чего же сделаны наши девчонки» (2017), фильмом «Сид и Нэнси» Алекса Кокса (1986) и заставкой к фильму «Вход в пустоту» Гаспара Ноэ (2009); фильмом «Операция “Арбалет”» Майкла Андерсона (1965) и оригинальным сериалом «Звездный путь» (1966–1969)? Какое значение в воздействующем построении в контексте вечной темы «русских в кино» выполняет музыка в шедевре холодной войны «Рэмбо: Первая кровь 2» Джорджа П. Косматоса (1985)? Разбираем на семинаре!

Взгляд исследователя, а не зрителя, что в действительности крайне сложно, когда речь идет о зрелище, раскрывает подлинные сокровища массовой культуры и ее глубину. Тем же студентам, которые посвящают свои работы кино и сериалам, было бы не лишним посоветовать обратить внимание и использовать так называемый метод системного киноанализа Гельмута Корте («Введение в системный киноанализ», 2018). Ведь нужно не только смотреть кино и сериалы и читать про них, но и писать про них.

Фильмы, сериалы и студенты

Марина Иосифян

Очень многие психологические теории или феномены можно проиллюстрировать каким-нибудь фильмом. Художники часто действуют как наивные ученые. Например, монтажеры раньше, чем психологи, поняли, что ситуация влияет на то, как мы воспринимаем эмоциональное состояние другого человека. Если показать крупным планом одно и то же лицо, но перед этим показать кладбище/ресторан/бордель, это изменит то, как мы воспринимаем эмоции этого лица. Сейчас в психологии это называют «эффектом Пудовкина» и изучают как влияние ситуации на восприятие эмоций и других психических состояний человека.

В социальной психологии есть теория тоталитарного эго Энтони Гринвальда. В ней он анализирует принципы организации и обработки информации, которая связана с нашей личностью. Не какая-то абстрактная информация о том, как устроен космос, а наши знания о нас самих. И вот Гринвальд предполагает, что эта информация очень часто искажается, потому что наше «я» действует по аналогии с тоталитарным государством. Например, оно приписывает ответственность за неудачи другим, а за успех – себе. Это отличным образом проиллюстрировано в фильме «Расемон» Акиры Куросавы. В этом фильме три персонажа сталкиваются в лесу, происходит убийство. После этого каждый из них рассказывает свою версию событий, каждая версия сильно отличается от другой. «Расемон» основан на рассказе «В чаще» Рюноскэ Акутагавы. И фильм, и рассказ вышли до того, как Гринвальд сформулировал свою теорию.

Таких примеров достаточно много. Можно прочитать длинное интервью, которое дал Альфред Хичкок Франсуа Трюффо. В нем про разные психологические эффекты рассказывается с точки зрения кино, для психологов это может быть очень полезным.

Елизавета Козлова

В рамках курса «Производство цифрового фильма» я занимаюсь со студентами игровым кино. Смысл в том, что студенты должны снять игровую, художественную то есть, короткометражку. И тут я обязательно показываю студентам фильм «Ощущать» Ивана Вырыпаева из альманаха «Короткое замыкание». Был такой альманах из пяти картин, снятый режиссерами, которых называли «новые тихие». И фильм «Ощущать» нам подходит, во-первых, по хронометражу: он идет всего десять минут. И при этом у него классическая драматургия, есть условная арка героя. И чем он еще хорош для студентов, так это тем, что он снят на VHS и имитирует кассетную камеру. И он снят так, как будто это «грязные» любительские съемки, – такой художественный прием. Для студентов это очень полезно. Я хочу показать им, что даже если у них есть только VHS или какая-то дешевая камера, то при помощи нее все равно можно создать крутое кино. Только нужно, чтобы идея соответствовала технологиям.

Как студенты реагируют на эту картину?

Обычно всем нравится. Бывают вопросы, иногда мы спорим по сюжету – кто что увидел, потому что какие-то вещи можно понять только по интонации героев или по случайным, едва промелькнувшим кадрам – нужно смотреть внимательно, чтобы не упустить ничего. Но важно еще, чтобы студенты уловили атмосферу, чтобы смогли разобрать язык автора, выявить все художественные приемы, с помощью которых он говорит со зрителем.

22 сентября, 2021 г.