Фрайбург и Фрязино

В сегодняшнем выпуске о Фрайбурге и Фрязине рассказывают Ирина Бусыгина и Кирилл Фурманов.

Бусыгина Ирина Марковна

профессор департамента политологии и международных отношений, заведующая Центром сравнительных исследований власти и управления Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения

Ирина Бусыгина, профессор департамента политологии и международных отношений, заведующая Центром сравнительных исследований власти и управления Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения

Фрайбург (Фрайбург-им-Брайсгау, земля Баден-Вюртемберг, Германия)

Так получилось, что половина моей семьи живет в Германии, на юге страны – в Баварии и Баден-Вюртемберге. Я говорю по-немецки, и одна из сфер моих научных интересов – это германский федерализм (иногда в сравнении с российским вариантом федерализма). Поэтому в Германии я бываю раз семь-восемь в году – и по работе, и повидаться с родными. Дочь моя младшая учится во Фрайбургском университете (будет заниматься экологией и лесами, поэтому Фрайбург как экологическая столица Германии для нее не случаен, в университете действительно очень сильные программы как раз по этой части). А я решила написать про Фрайбург, который называют «жизнерадостной столицей Шварцвальда» (видимо, потому, что Фрайбург – это самый южный город в Германии, где очень много солнца). Не могу сказать, что Фрайбург находится в Германии «на отшибе» (вообще, «отшиба» в стране как такового практически нет), однако город все-таки находится «в уголке». Но что это за уголок!

Удивительный, радостный город? Да. Но в Германии много таких же, и радостных, и удивительных. Архитектура? Конечно. Вот историческая часть Фрайбурга – Альтштат, или Старый город. Ратушная площадь (Ратхаузплатц), где расположились не одна, а сразу две ратуши – Новая и Старая, соединенные между собой аркой. Земли здесь ранее принадлежали францисканцам, поэтому площадь называлась Францисканской. Напротив ратуши расположилось восстановленное из руин здание необыкновенной красоты. Это монастырь св. Мартина, знаменитый, кстати сказать, тем, что именно в нем жил монах Бертольд Шварц, который изобрел европейскую версию пороха (хотя нам, если кто-то еще не забыл «Двенадцать стульев», это имя навевает совсем другие ассоциации, и напрасно). На Соборной площади (Мюнстерплатц) стоит чудом уцелевший во время Второй мировой войны Мюнстер – собор Богоматери из розового песчаника. В общем, готики и барокко в центре Фрайбурга предостаточно, но не менее великолепными сооружениями такого рода славятся и многие другие города Южной Германии.

Фрайбург – это и площади с причудливыми фонтанами, и узкие старинные улочки, мощенные булыжником, и дома (домики!) с росписью, лепниной, скульптурой, ажурными коваными балкончиками, старинными вывесками. Такого отлично сохранившегося средневековья много в Баден-Вюртемберге и соседней Баварии. Вот, может быть, ручейков-бэхле, текущих вдоль тротуаров, в других городах не найдешь. Эти ручейки тоже не новодел, а часть старинной дренажной системы, возникшей еще во времена образования города и снабжавшей жителей водой для бытовых нужд, собирающейся во время дождей или таяния снега.

Великие люди, судьба которых связана с Фрайбургом? Они есть. Помимо монаха Бертольда Шварца, это великий гуманист эпохи Возрождения Эразм Роттердамский, который прибыл в город из Базеля, спасаясь от преследования кальвинистов, и прожил здесь около шести лет. Марина Цветаева более года жила во Фрайбурге в начале ХХ века и посещала гимназию вместе с сестрой Анастасией. Но опять-таки: в Германии огромное количество городов отмечено присутствием великих людей.

Германия – страна красивейших, выдающихся европейских городов. Это заявление до предела банально, однако в то же время это возможное объяснение того, почему о Фрайбурге говорят не очень много, город находится как бы в тени, он спрятался. Однако лично я подозреваю зависть, потому что нигде в Германии жизнь не устроена так уютно, как вблизи Шварцвальда (который, конечно, заслуживает отдельного рассказа, но кое-что я про него все-таки скажу).

На мой взгляд, уникальность Фрайбурга можно выразить формулой: география + «зеленая» городская политика + университет. Если о географии. Во Фрайбург можно заехать двумя путями. Один – по автобану со стороны Карлсруэ. Но это путь обыкновенный, даже скучный, совсем не соответствующий этому особому городу. А вот другой путь ведет вокруг Боденского озера до Шварцвальда и дальше вниз, вниз по серпантину. И сразу Фрайбург – стоит под горой, освещенный солнцем. А по дороге можно завернуть на вершины Шварцвальда, например на Шауинсланд (я перевожу это название как «Посмотри в долину»), и действительно посмотреть в долину. При хорошей погоде вид будет исключительный. Еще лучше погулять, и подольше. Кроме того, от Фрайбурга совсем близко до границы с Францией и только чуть дальше – до границы со Швейцарией. Поэтому я ощущаю этот город – открытый и при этом укромный – как квинтэссенцию моей любимой, разнообразной и многоязычной Европы.

В последние годы в Европе стало почти рутиной называть практически каждый город «зеленым», говоря о намерениях и усилиях его властей. Тогда Фрайбург – самый «ярко-зеленый» город в Германии, а может быть, и в Европе. «Зеленая» городская политика зародилась именно здесь, еще в 70-е годы. Автомобилисты недовольны, зато счастливы пешеходы и велосипедисты: городской центр почти полностью пешеходный, весь город пронизан велосипедными дорожками, отлично организован общественный транспорт. Во Фрайбурге, в отличие от других городов Германии, очень любят трамваи. Еще совсем недавно общим трендом в германских городах было избавление от трамваев ради большего пространства для автомобилей. Во Фрайбурге наоборот: да здравствуют пешеходы, велосипеды и трамваи! А автомобилям – что останется.

И наконец, Университет Фрайбурга, открытый во времена позднего Средневековья, как и соседние (и тоже очень хорошие) университеты Базеля и Тюбингена. История университета связана с чрезвычайно значимыми персоналиями – Мартином Хайдеггером, Ханной Арендт, Максом Вебером, Фридрихом Хайеком и другими. Но, как мне кажется, главной особенностью университета была (и остается) Фрайбургская школа, которая сыграла выдающуюся роль в послевоенном развитии страны.

Мы знаем, что послевоенная история Германии – это во многом история экономическая. Ничто так сильно не повлияло на формирование западногерманского государства и успех его институтов, как успех его экономического развития. Понятие германского «экономического чуда» известно во всем мире, но для того, чтобы это чудо совершилось практически, нужны были новые идеи. И вот еще в 30-е годы ХХ века на факультете государства и права Фрайбургского университета сформировался центр экономического либерального учения и теоретических исследований, который стал впоследствии научной школой под руководством Вальтера Ойкена. Одна из важнейших категорий его методологии – это «хозяйственный порядок», при этом разделение между идеальными типами порядка проходит по линии «абсолютный управленческий централизм – полная децентрализация». И тот и другой идеальный тип страдают серьезными пороками: централизованно-административное хозяйство несовместимо с демократическим правовым государством, а полная децентрализация чревата социальными дисбалансами и «захватом» государства властными группами (картелями). Для Германии это была серьезнейшая проблема, поскольку довоенная Германия была по большому счету самой картелизованной экономикой в мире, классической «страной картелей». Деконцентрация и декартелизация германской экономики реализовывались властями ФРГ под сильным влиянием ордолиберальных идей Фрайбургской школы и их наиболее влиятельного представителя-практика Людвига Эрхарда (ученика Ойкена), который всегда подчеркивал принципиально важную роль свободной конкуренции. Позиция Эрхарда в отношении картелей была чрезвычайно ясной и жесткой: он прямо писал и говорил о том, что картели – это извращение добросовестной конкуренции, и находил в них только отрицательное. Эрхард убедительно доказывал (делая это непременно публично, что было крайне важно в условиях развернувшейся в обществе широкой дискуссии о картелях), что картели ни в коем случае не являются панацеей от экономических кризисов, однако в то же время фундаментально подрывают саму идею свободной конкурентной экономики.

Центральный тезис ордолиберализма и всей Фрайбургской школы в целом состоял в том, что благоприятные условия для предпринимательства и хозяйственной деятельности как система не создаются сами по себе. Необходимо упорядочивающее начало, способное зафиксировать и поддерживать соблюдение правил игры на рынке. Такой силой может быть только государство. А потому необходима сознательная политика, нацеленная на создание конкурентного порядка, политика целенаправленного формирования рыночных институтов, рыночной институциональной среды. Таким образом, именно на основе идей Фрайбургской школы была создана – и успешно работает! – модель социальной рыночной экономики в Германии.

А город Фрайбург ухитряется соединить, казалось бы, несоединимое. Это город дорогой и, в общем-то, буржуазный, но это не помпезная буржуазность Мюнхена. И в то же время это город свободный и раскрепощенный, но эти свойства не настолько радикальны, как в Берлине или Гамбурге. Трудно объяснить, да и ощущения мои очень субъективны. Пытаюсь сказать, что во Фрайбурге я чувствую «приятную» буржуазность сообщества ответственных, порядочных людей, и при этом людей нескучных. Я люблю бывать в Берлине и Гамбурге, но там людей несет каким-то вихрем неупорядоченности, что совсем неплохо как эксперимент, но через некоторое время утомляет. С другой стороны, буржуазность Мюнхена тяжеловесна и до сих пор сословна. Чужаку, не принадлежащему этому сообществу, трудно расслабиться. Расслабиться можно во Фрайбурге, который соединяет порядок со свободой. Я, кажется, теперь понимаю, почему школа ордолиберализма появилась именно во Фрайбурге, и убеждаюсь, что география имеет значение. Я объясняю это своим студентам, похоже, правильно.

Фурманов Кирилл Константинович

доцент департамента прикладной экономики факультета экономических наук

Кирилл Фурманов, доцент департамента прикладной экономики факультета экономических наук

Фрязино

Прежде чем рассказывать о городе, я сделаю оговорку об особенностях речи. Если верить учебникам и справочникам русского языка, названию «Фрязино» положено склоняться: «Фрязина», «Фрязине», «Фрязину»… Так действительно пишут в официальных источниках, но в живой речи местных жителей город прекрасно обходится без склонения, чего я и дальше ему желаю.

Теперь, если вы согласны принять мой отказ от официальных норм русского языка, перейдем к самому городу, и рассказ о нем я начну, пожалуй, с воды. С ней фрязинцам повезло. Здесь течет скромная речка Любосеевка, которая с одного края города образует Барские, а с другого – Технические пруды. В реке обитают утки, чайки и лысухи, мне доводилось видеть там и водяных крыс (или кого-то вроде), но это редкость. Если вы посмотрите на герб Фрязино, то увидите внизу полоску воды – это и есть Любосеевка. Подробно о ней рассказывать сейчас не буду – чтобы оценить Любосеевку по достоинству, нужно жить рядом с ней, а в этом случае вы и сами сможете написать в ее честь сонет или оду или каким-либо иным способом воздать должное. Давным-давно, 440 лет назад, во времена первого письменного упоминания о Фрязино, река называлась Любасивлем и наверняка имела другой характер, но в ту пору я ее не знал.

Кроме Любосеевки и прудов, есть Большое озеро. В купальный сезон там ужасно много отдыхающих, но в другое время вполне можно сидеть на лавочке и смотреть на воду, а зимой и гулять по озеру.

Если этого мало, вы можете отправиться к берегам Клязьмы, Лашутки, Учи или Вори. Эти реки текут хоть и за пределами Фрязино, но неподалеку, и вам решать, каким способом добираться туда: идти пешком, поехать на велосипеде или воспользоваться общественным транспортом – автобусом, маршруткой или электричкой.

Не скажу, что здесь выдающиеся водные массивы, это совсем не так. Как-то я гостил пару недель в селе Гридино на берегу Белого моря и заметил, что там больше воды, но другой – соленой и с медузами. А главное различие даже не в соли и медузах, а в том, что в Технические пруды на Любосеевке я любил в детстве кидать камешки, когда меня водил туда папа, а с Белым морем связаны другие истории.

Перейду к следующей части рассказа – о городе и обо мне. Я здесь родился, живу и не очень-то люблю отсюда выезжать. Правда, по весне, когда накапливается усталость от работы, я мечтаю сесть на поезд в Петрозаводск, где тоже можно смотреть на озеро и при этом быть дальше от забот. С другой стороны, когда я размышляю, не уволиться ли из Вышки, я обдумываю и такой вариант: пойти преподавать в филиал МИРЭА во Фрязино. И то и другое – досужие мечты. Я ни разу не был в Петрозаводске весной и не знаю, какой толк от меня университету в родном городе.

Раньше приезжающих в наш город встречал огромный плакат: молодые мужчина и женщина, мужчина – в белом халате, женщина – в красном платье. Сверху надпись: «Советской науке – сердца молодые, умелые руки». Дело в том, что Фрязино – наукоград. Здесь Институт радиоэлектроники РАН, уже упомянутый филиал МИРЭА и огромное научно-производственное предприятие «Исток» (в советское время было и другое большое предприятие – «Платан»). И вот история про белый халат – давайте играть, будто она объясняет, как я очутился именно здесь.

Моя бабушка, Нина Мартыновна Шиндарёва, жила неподалеку от Чкаловского аэродрома. Она мечтала стать хирургом. Но учиться на хирурга – дело долгое, и ее матери было бы слишком трудно обеспечивать ее все время обучения. И мать придумала выход: она отправила дочь учиться во Фрязино, в техникум. «Они там тоже в белых халатах», – объяснила она. «Сойдет», – рассудила дочь. Нина Мартыновна окончила техникум, устроилась на работу, получила высшее образование, возглавила НПК (научно-производственный комплекс), потом бросила эти дела и стала заниматься огородом. К тому времени у нее уже были дети и внуки, среди них – я.

Жить в городе ученых и инженеров было по-своему выгодно. Ближе к концу восьмидесятых годов мой дядя, Александр Сергеевич Левашов, спаял ради забавы компьютер «РАДИО-86РК», а потом и легендарный ZX Spectrum. Думаю, по стране в целом домашние компьютеры были тогда мало распространены. Мы с братом загружали игры с катушечного магнитофона (позже – с кассетного) и считали, что Pacman – это про козла, который ест в огороде капусту и убегает от волков. Графического режима на «РАДИО-86РК» не было, все изображалось символами, а это дает простор воображению.

Потом, уже в школе, мы с одноклассниками писали компьютерные игры, чуть ли не соревновались, у кого лучше выйдет. В десятом классе у меня получилось занять призовое место на Всероссийской олимпиаде по информатике, а в одиннадцатом я впервые в жизни попробовал зарабатывать деньги – давал уроки по программированию. Мне приятно это вспоминать, ведь тогда компьютеры были еще добрыми, никто не угрожал человеку принудительной цифровизацией всего – только прозорливые авторы антиутопий.

Так уже началась следующая часть моего рассказа – про школу. Я получил хорошее образование в Вышке, но мое обучение в школе было в чем-то лучше. Это я отношу к достоинствам именно города, а не отдельного заведения: первые семь лет я учился во фрязинской школе №7, последние три года – в школе №1, и меня прекрасно учили и там и там. Прежде прочего я хочу сказать спасибо своим учителям – ради этого я и сел писать про город:

– Ирине Валерьевне Никитиной, учителю русского языка и литературы;

– Анне Викторовне Кобец, учителю математики;

– Татьяне Петровне Зиновьевой, учителю английского языка;

– Наталье Алексеевне Масленниковой, учителю информатики.

Сейчас я остановлюсь, но их гораздо больше – тех, кто заслуживает благодарности. А теперь о том, чем отличалось обучение в школе во Фрязино и в университете в Москве.

Мой одногруппник Лёша на третьем курсе заметил: «Я не понимаю, что такое производная». Когда ему указали на то, что он же может взять производную, может найти максимум функции, он ответил: «Да, я могу, но я этого не понимаю». Когда мы собирались с однокурсниками, чтобы подготовиться к экзамену, и кто-то задавал слишком глубокий вопрос, его осаждали: «Ты что, фундаментальные знания сюда пришел получать?» Нам было не до фундаментальных знаний – спастись бы от пересдачи и, главное, от отчисления. Фундаментальные знания пришлось получать позже, будучи преподавателем. На самом деле, у меня до сих пор осталось полным-полно пробелов.

В школе было по-другому. Учителям удавалось устроить так, что мы учились именно математике, например, а не решению математических задач. Помню, в пятом классе меня впечатлила красота геометрических определений: что окружность – это геометрическое место точек на плоскости, равноудаленных от одной точки, называемой центром окружности, и прочее в этом духе. Эти определения были хороши сами по себе. Мне было десять-одиннадцать лет – сейчас красота самой Анны Викторовны меня впечатлила бы сильнее, но тогда мне хватило определений.

Допускаю, дело здесь не только в том, что в нашем городе хорошие школы, но еще и в повсеместном различии между средним и высшим образованием. Я сам преподавал на разных уровнях – бакалаврам, магистрам, аспирантам, другим преподавателям – и заметил, что бакалавры меньше прочих противятся знаниям, магистры заметно сопротивляются, а те, кто постарше, отгораживаются неприступными стенами. Может, школьники иначе относятся к обучению просто в силу возраста и отсутствия ожидаемых результатов – от них не ждут ни диссертации, ни статей.

И все-таки жизнь в городе науки играла свою роль. Меня окружали замечательные люди, у которых были замечательные родственники. В одном классе со мной учился Кирилл Коротеев – теперь известный правозащитник. В старшей школе мы были вместе с Ильей Никольским – недавно я узнал, что именно его дед, Сергей Михайлович Никольский, написал книгу, по которой я учился математическому анализу, а сейчас Илья сам преподает в МГУ и МИРЭА. Особое уважение выскажу Ивану Тарханову – он защитил кандидатскую диссертацию, изучая особенности движения женского тела при беге на шпильках задом наперед. Иван еще в начальной школе умел обращаться с женщинами. И снова тех, кто заслуживает упоминания, гораздо больше.

А вот за высшим образованием ездили все же в Москву или в Долгопрудный. В моде был МГУ – одиннадцать ребят из нашего выпускного класса пошли туда. Я попал в Вышку случайно (но об этом не пожалел). Как-то в субботу в гости зашла бывшая одноклассница Маша Подторжнова и сообщила, что завтра едет поступать на подготовительные курсы в Высшую школу экономики. Я не знал ничего о Вышке и не интересовался экономикой, но решил, что полезно попробовать свои силы. Мы поехали вместе, успешно сдали экзамен по математике и потом учились в одной группе. Тут я снова похвалю фрязинские школы – моим землякам обычно было относительно легко на первых порах обучения: они были хорошо подготовлены, хотя это могло привести и к излишней расслабленности. Говорят, это так и по сей день.

Думал, что расскажу куда больше, но чувствую, что здесь стоит остановиться – пусть рассказ для университета завершается на теме образования. Об остальном я смогу написать когда-нибудь еще.

Авторы текста: Бусыгина Ирина Марковна, Фурманов Кирилл Константинович, 4 июня, 2021 г.

Все материалы авторов: Бусыгина Ирина Марковна, Фурманов Кирилл Константинович