Ухань и Брюгге

В очередном выпуске рубрики «География Вышки» мы приглашаем вас посетить столицу китайской провинции Хубэй, расположенную в месте слияния рек Янцзы и Ханьшуй и столицу провинции Западная Фландрия на северо-западе Бельгии.

Ухань

Веселова Людмила Сергеевна

доцент школы социальных наук и востоковедения, академический руководитель магистерской программы «Бизнес и политика в современной Азии»

Очень сложно выбрать лишь один город, который оказал влияние, так как, путешествуя/работая/обучаясь в каком-то месте, непременно впитываешь в себя его частички. На меня город Ухань, который находится в Центральном Китае, в провинции Хубэй, оказал огромное влияние как на востоковеда-китаиста, он показал мне Китай с другой стороны, благодаря ему я полюбила эту страну и ее жителей.

Я приехала в Ухань в 2007 году благодаря программе студенческой мобильности и год проучилась в Уханьском педагогическом университете, постигая тонкости современного китайского языка. В 2007 году в Китае было еще немного иностранцев, и если в Пекине, Шанхае и других крупных мегаполисах они уже были не в новинку, то в Ухане любой выход в город привлекал повышенное внимание местных жителей. Стоит отметить, что в 2007 году интернет еще не был столь развит и купить билеты из Петербурга сразу в Ухань было невозможно, поэтому, будучи студентами, которые первый раз прилетели в Китай, мы очень быстро перешагнули «языковой барьер», так как в аэропорту Пекина нам пришлось самостоятельно покупать билеты и добираться до университетского городка в Ухане без мобильных приложений и знания города. Тот факт, что мы благополучно долетели и разместились, еще раз показывает, насколько китайцы коммуникабельны и готовы прийти на помощь иностранцам. Впоследствии мы неоднократно сталкивались с отзывчивостью и доброжелательностью китайцев.

Ухань – совершенно необыкновенный город, который считается одним из самых густонаселенных городов данного региона и на самом деле состоит из трех городов, ранее объединенных в одно целое: Учан, Ханькоу и Ханьян. Именно в Учане в октябре 1911 года произошло знаменитое восстание, ставшее началом Синьхайской революции, которая положила конец императорскому Китаю. Последняя династия Цин (1644–1911) была свергнута, и начался совершенно новый этап в истории страны. В районе Учан находится большинство университетов Уханя, поэтому студенческая жизнь всегда здесь била ключом. Если вы любите долгие прогулки, то можно спокойно гулять, переходя с территории одного университета в другой, при этом всю дорогу вы будете идти среди прекрасных садов и парков, украшенных беседками и скульптурами камней. В Ухане находится примечательный парк Цзефан, в котором есть братская могила советских летчиков-добровольцев, погибших в период сопротивления японским захватчикам (1937–1945).

Ханькоу – это деловой район города, в котором сосредоточено большое количество бизнес-центров и выставочных залов. Поэтому для тех, кто устал от учебы и хотел сменить обстановку, было достаточно потратить 20 минут и отправиться в другой район города. Район Ханьян считался производственным, поэтому во время моей учебы он не привлекал внимания студентов.

Главным символом Уханя является пагода Желтого Журавля, построенная в 223 году. С нее открывается красивый вид, поэтому неудивительно, что ей посвящено немало стихов, а ее изображения можно увидеть на работах различных китайских художников.

Что удивляет в Ухане и в Китае в целом? То, что, несмотря на постоянные новости об уровне загрязнения воздуха, о плохой экологии и о Китае как о «мировой фабрике», в Ухане и многих других китайских городах присутствует обилие зелени. Еще больше поражает то, как китайцы умеют это ценить и наслаждаться природой. Ни в одной стране мира я не видела, чтобы люди так много времени проводили на свежем воздухе и созерцали окружающий мир, будь то утренняя дыхательная гимнастика, прогулка с детьми и домашними питомцами или исполнения китайской оперы. Практически в каждом большом городе можно найти большой парк с озером, в котором местные жители проводят свободное время. В Китае многие пожилые люди, которые вышли на пенсию, объединяются по интересам, поэтому, гуляя по паркам, вы непременно встретите мужчин, играющих в китайские шашки го, женщин, танцующих традиционные китайские танцы или даже современный балет, смешанные компании, которые часто устраивают совместные представления: кто-то играет на традиционных инструментах, а кто-то поет. В Китае есть необычная традиция выгуливать своих домашних птиц, например канареек. Поэтому не удивляйтесь, если в парке увидите висящую на специальном крючке клетку: это просто хозяин «выгуливает» птицу. Когда живешь в Китае, ты понимаешь, что у местных жителей совсем другое понимание о счастье, а старость – это вовсе не повод грустить, а возможность заниматься собой и тем, что интересно. Честно признаться, мы с друзьями пытались присоединиться к утренним группам по дыхательной гимнастике, но продержались мы недолго. Оставалось только восхищаться упорству китайцев, которые ежедневно оттачивали свое мастерство, а ловкости и гибкости китайских пенсионеров позавидуют многие. Приезжая в Китай, невозможно не проникнуться их своеобразной философией, ритмом жизни и традициями.

Учеба в Ухане оказалась очень продуктивной. Из-за небольшого количества иностранцев и незнания местными жителями английского языка прогресс в изучении китайского языка был очевиден. До сих пор я рекомендую всем своим студентам не ехать в большие мегаполисы, такие как Пекин, Шанхай, Шэньчжэнь и т.д., так как велик риск подтянуть уровень английского, а вовсе не китайского языка. Более того, в китайских университетах чувствуется совершенно другое отношение к учебе и преподавателям в целом. Именно там я впервые задумалась о преподавательской деятельности, так как увидела, насколько эта работа ценится в Китае, статус преподавателя намного отличается от того, к чему мы привыкли в России.

В Ухане я смогла увидеть реальный Китай, в котором рядом с небоскребами, лишь завернув за угол, ты можешь увидеть людей, которые живут в маленьких домах, похожих на хижины, которые отапливаются костром, а моются эти люди, коллективно вставая под шланг с холодной водой. Мы были шокированы, увидев это, так как такие дома находились в 2 минутах ходьбы от нашего современного здания общежития для иностранных студентов. Примечательно, что если иностранные студенты жили в комнатах по двое по типу номеров в отеле, то для китайских студентов это была непозволительная роскошь. Их небольшие комнаты были рассчитаны на шесть и более человек, в которых можно было только спать. Тогда нам стало понятно, почему в китайских университетах такие большие помещения библиотеки, предназначенные для спокойной учебы студентов.

В то время в Китае все еще были популярны бродячие торговцы, которые на своих тележках продавали различную мелочь и фрукты, а ночные рынки с полным отсутствием санитарных условий и обилием дешевой (и, признаться, очень вкусной) еды были чем-то обычным, не вызывающим ужаса и страха. Значительная часть населения все еще была малообеспечена. Такое расслоение населения очень удивило и привлекло внимание, поэтому спустя годы одной из основных тем моих научных исследований стало формирование среднего класса в Китае. Мне захотелось понять, как изменилось китайское общество за последние годы, смогли ли они достичь среднего уровня жизни.

Ярким воспоминанием той стажировки стало одно из крупнейших землетрясений, которое произошло 12 мая 2008 года в уезде Вэньчуань (провинция Сычуань), расположенном недалеко от Уханя. Магнитуда землетрясения составила 8 Mw (по Рихтеру), поэтому количество жертв и разрушений было значительным. На меня произвело впечатление то, как быстро власти и народ отреагировали на ситуацию: очень быстро прошла мобилизация всей страны, были организованы спасательные работы, собрано большое количество денежных средств и предметов первой необходимости для пострадавших, буквально в этот же день отряды волонтеров из Уханя, среди которых были и иностранцы, выехали на место трагедии, чтобы оказать посильную помощь. То единство нации и та сила сплоченности, которую показали китайцы, надолго остались в моей памяти. На мой взгляд, именно в этой сплоченности, усердии и идейности есть секрет и сила китайского народа.

Несмотря на то, что для многих Ухань стал известен в прошлом году из-за трагических событий, связанных с началом пандемии коронавирусной инфекции, для меня он навсегда останется прекрасным местом моей студенческой юности и знакомства с настоящим Китаем. Именно этот город разжег во мне интерес к синологии и на долгие годы остался в моей памяти.

Брюгге

Декальчук Анна Андреевна

академический руководитель образовательной программы «Политология и мировая политика», доцент департамента политологии и международных отношений, старший научный сотрудник Центра сравнительных исследований власти и управления Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения

Для кого-то Брюгге – городок с открытки, сохранивший вид и дух средневековой Европы, куда, по рекомендации путеводителя, обязательно стоит съездить на денек, если вы по какой-то причине устроили себе туристическую поездку в Брюссель (дорога на электричке с Центрального вокзала займет около часа). Днем следующих этому совету туристов на центральных улицах старого города так много, что задача не сбить какого-нибудь зеваку, вышедшего на велодорожку, чтобы подобрать наиболее удачный ракурс для фотоснимка, становится непосильной. Как и многие горожане, подавляющее большинство студентов Колледжа Европы, связавшего мою жизнь с этим городом, перемещаются по Брюгге на велосипедах и редко когда упускают возможность посетовать на нарушающих правила дорожного движения туристов. (Не потому ли и я открываю эту заметку о Брюгге пассажем о туристах и велосипедах?) Покупают свои велосипеды студенты зачастую у байкмана – сомнительного персонажа, приезжающего в город в начале учебного года на фургончике, до отказа набитом подержанными велосипедами. Поговаривают, что до того, как оказаться в Брюгге, велосипеды эти колесили по приграничным голландским городам и весям и были украдены у своих законных владельцев для последующей перепродажи, что, однако, кажется, мало смущает будущих еврократов.

Для других, ценителей кино, город – это в первую очередь мизансцена, где разворачиваются события «черной» трагикомедии «Залечь на дно в Брюгге», за игру в которой Колин Фаррелл, между прочим, получил «Золотой глобус». Брюгге в фильме – это не только место действия, но и сюжетообразующий элемент (внимание, дальше в предложении спойлеры), подарок, который дарит босс наемному убийце Рею перед тем, как его убить. На экране город предстает таким, каким он становится в конце осени: он по-прежнему часто солнечный и сказочный, как с открытки, но одновременно с тем промозглый и временами даже гнетущий. Больше всего это похоже на то чувство, которое испытываешь, когда приезжаешь в какой-нибудь голландский город в холодный сезон, идешь в оранжевом свете фонарей по пустынной улице, колесики чемодана отчаянно борются с булыжниками мощеной мостовой, изо рта идет пар, зябко, а гостиницы все нет и нет. Таким Брюгге тоже бывает.

Для редких, как я полагаю, любителей вслушиваться в слова песен Жака Бреля Брюгге – это город, неподалеку от которого жила возлюбленная лирического героя знаменитого бельгийского исполнителя. В какой-то момент в Брюгге даже установили статую девушки Мариеке, о любви к которой «где-то между башен Брюгге и Гента» тоскует теперь главный герой каждый раз, когда мы наслаждаемся голосом Бреля, исполняющего «Мариеке» то на родном для себя французском, то на фламандском.

Для меня же Брюгге – это город с картин ранних фламандцев и малых голландцев, а еще – мой Хогвартс наяву. Пускай ни Ван Эйк, ни Мемлинг, жившие и работавшие в городе, не написали Брюгге так, как позже напишет свой Делфт Вермеер, а еще позже – свой Витебск Шагал: разглядывая картины эпохи нидерландского Северного Возрождения, я все равно часто вижу в них как будто бы брюжские пейзажи, церкви и соборы, ратушу и башню Белфорт с колокольней. Интерьеры же, в которых, например, учится музыке молодая девушка с картины Вермеера, напоминают мне гостиные с тусклым светом от настольной лампы, расположившиеся на первом этаже брюжских домов, кружевные занавески на окнах которых совсем не мешают заглянуть внутрь. Разве что босховские черти уж слишком чудаковаты, чтобы ассоциироваться у меня с Брюгге. И тем не менее Босх в Брюгге есть: в лучшем, пожалуй, музее города – Грунинге – выставляется его «Страшный суд» вместе с картинами Ван Эйка, ван дер Гуса, Мемлинга и других фламандских примитивистов (большинство работ Мемлинга, правда, находится все-таки в Госпитале св. Иоанна – другом городском музее).

Грунинге еще и потому так важен для этой заметки о Брюгге, что расположился по соседству с главным зданием Колледжа Европы – Дейвером, именуемым так по названию улицы, а точнее, набережной, на которую выходят окна большой аудитории с рядами темно-зеленых кресел в стиле 70-х годов XX века. Немного старомодный Дейвер с библиотекой и внутренним садом, современный бетонный аудиторный комплекс Верверсдяйк, столовая Гаренмаркт, резиденции Синт-Йорис, Оост-Гистельхоф, Олибаан, Оуде Зак и др., где ходят по скрипучим деревянным лестницам живущие там студенты, – чем не Гриффиндор или Слизерин? (Факультеты, они же магистерские программы, справедливости ради называются все-таки традиционным образом: среди них «Исследования европейской политики и администрирования» – программа, на которой посчастливилось учиться мне.)

История возникновения в Брюгге Колледжа довольно особенная и тесно переплетена с историей послевоенной Европы. В мае 1948 году в Гааге был созван Конгресс Европы, куда съехались видные европейские политические деятели, представители экономических элит европейских государств, ученые, журналисты, интеллектуалы; многие из них во время войны входили в движение Сопротивления. Задача, которую ставили перед собой участники Конгресса, состояла ни много ни мало в том, чтобы придумать, как объединить Западную Европу перед лицом «красной угрозы», как оставить в прошлом протекционизм и национализм, раздиравшие континент в межвоенный период, – одним словом, как реализовать на практике европейскую идею, очень популярную на тот момент среди элит и простых европейцев. Обсуждавшиеся тогда предложения включали даже создание Соединенных Штатов Европы, за которое ратовали еврофедералисты во главе с Альтиеро Спинелли.

СШЕ по итогам Конгресса так и не будут созданы. Однако уже через год возникнет Совет Европы, который включит в свою институциональную архитектуру и транснациональную Парламентскую ассамблею, и – с 1953 года – Европейский суд по правам человека, призванный контролировать выполнение странами-участницами Европейской конвенции по правам человека, – все то, что не только бурно обсуждалось на Конгрессе, но и было включено в итоговые резолюции. Как ни странно, создание университета, который бы готовил элиту для объединенной Европы, также оказалось предметом обсуждений на Конгрессе и активно продвигалось испанским писателем и дипломатом Сальвадором де Мадарьяга, председательствовавшим в одном из комитетов гаагского собрания. (Неудивительно, что бюст Мадарьяга сегодня стоит в просторном читальном зале библиотеки в Дейвере.)

То, что Колледж Европы откроется в 1949 году именно в Брюгге, – конечно, результат череды совпадений и случайностей, но также многих усилий отдельных жителей города и политического руководства Фландрии. Теперь, правда, кажется, что нельзя и представить более естественного места для учреждения университета, подавляющее большинство выпускников которого вскоре после выпуска переедут в Брюссель, чтобы начать свою карьеру в Европейской комиссии, Парламенте или Совете министров ЕС.

Как и в Хогвартсе, в Колледже много традиций, например выбирать «патрона» каждого нового набора (так, «патроном» набора 2007/2008 года стала Анна Политковская – пока что единственная россиянка в этом списке), и, конечно, далеко не все они связаны с городом. Но если перед католическим Рождеством вы окажетесь в Брюгге и увидите, как несколько молодых людей воруют елку в одном особняке и волокут ее в другой, – не удивляйтесь: по традиции задача состоит в том, чтобы собрать в своей резиденции как можно больше новогодних елок из других резиденций и не дать другим утащить елку из вашей резиденции. (Чтобы этого не приключилось, староста нашей резиденции Михель даже создал график дозора за елкой, хотя в конечном итоге елку нашу все-таки украли.)

Ну а если вы приехали в Брюгге в середине июня, не упустите возможности понаблюдать за запрещенной брюжской полицией гонкой на самодельных лодках по каналам города, которую после летней сессии устраивают будущие представители политической элиты единой Европы. Заканчивается она обыкновенно у причала резиденции Гуден Ханд, откуда мокрые и пахнущие каналом студенты могут напрямую пройти в подвал здания, где располагается студенческий бар и где каждый год закатывается вечеринка в продолжение гонки. Пускай на вечеринку вы не попадете, вы всегда можете пропустить по бокалу брюжского Brugse Zot неподалеку в ‘t Poatersgat – другом любимом баре студентов Колледжа.

Каждый раз, когда я бываю в Брюсселе, я следую совету путеводителя и иду на Брюссел-Сентраал, чтобы сесть в электричку, приехать на денек в Брюгге и невольно стать одной из тех туристов, на которых мы так ругались между собой, когда учились в Колледже. По-настоящему вернуться в Брюгге теперь я могу разве что в воспоминаниях, но и это – большое счастье.

30 марта, 2021 г.