Обновляться каждый год: зачем Вышке российские постдоки

Программа привлечения российских постдоков, открытая для способных и инициативных молодых исследователей, которые прежде не учились и не работали в НИУ ВШЭ, завершила второй набор. Юлия Фалькович рассказывает о задачах программы и особенностях проведения конкурса. Нина Добрушина и Александр Шаповал – о сложностях и возможностях конкурса и участии постдоков в работе лабораторий Вышки.

 

Были у него маршалы, ставшие таковыми в 34 года.

Евгений Тарле. Наполеон (1936)

 

Юлия Фалькович, координатор программы

Программы привлечения постдоков в российские вузы появились не так давно. Они начались в 2013 году с приглашения международных специалистов, тогда как в западных университетах подобные программы существуют уже десятилетия. Программа привлечения российских постдоков действует в Вышке второй год и является одной из первых национальных программ постдоков. В данном случае НИУ ВШЭ в очередной раз становится творцом новых тенденций.

Для чего нужна эта программа? Во-первых, она является частью миссии Высшей школы экономики как площадки, которая развивает практики интеллектуального обмена и межуниверситетского общения, что позволяет открывать новые направления и новые ракурсы в науке. Во-вторых, программа с временной научной позицией приоткрывает и обновляет наше университетское сообщество, склонное к кадровой закрытости и некоторому застою. Сложно получить приток каких-то новых идей, освоить новые исследовательские подходы, если в коллективах не появляются люди, у которых другой менталитет, опыт и оптика.

Разные регионы России очень сильно отличаются друг от друга, отличаются и университеты: не только уровнем преподавания и исследовательской работы, но и подходами: наука там тоже будет отличаться, потому что она так или иначе связана с региональной спецификой. И когда в вузы Петербурга и Москвы приезжают постдоки, они обязательно привносят что-то новое, что-то свое: экспертизы, знания, навыки, ценности и контакты, которые впоследствии добавят динамики академическому сообществу. Программа дает возможность привлечь коллег, у которых имеется хороший опыт работы в ведущих исследовательских командах, и все входные испытания устроены по гамбургскому счету.

Если мы говорим о мотивах постдоков, о том, для чего они покидают свое прежнее место работы и переезжают в другой город, то главное здесь – возможность сконцентрироваться и много заниматься наукой. Постдоки – это люди, которые будут проводить исследования, писать статьи, которые любят академическую работу и хотели бы совершенствоваться на этом поприще. Уходит в прошлое, по-моему, образ кабинетного ученого, который что-то делает в своей лаборатории или, например, сидит целыми днями в библиотеке и пишет. Ученый сегодня – человек более активный, который умеет создавать научные связи, который ездит по всему миру и выстраивает свои сети. С этой точки зрения постдоки – это определенный тип личности: не каждому человеку подойдет такая позиция, не каждый университетский человек готов сконцентрироваться исключительно на исследованиях, не каждый человек готов к академической мобильности и сопряженным с ней рискам.

Программе всего лишь два года, и о замеряемых результатах, выраженных в цифрах, говорить еще сложно, но уже сейчас понятно, что она принесла позитивные веяния. Об этом говорят и итоги работы постдоков первого года – как формальные, так и неформальные: те впечатления, та мотивация, те задумки, которые сейчас есть, которые появились у руководителей проекта, где работают постдоки, которые появились у самих постдоков. И мне кажется, это очень важно. Кроме того, мы собрали отчеты, и они хороши также с формальной точки зрения. Об успехе свидетельствует и количество заявок, поданных на продление руководителями проектов, которым постдоки нужны и полезны. Если коротко говорить о мотивах руководителей научных проектов, то они получают энергичного молодого мотивированного коллегу, не обремененного преподаванием, который хочет проявить себя и может интеллектуально обогатить коллектив института или лаборатории.

 

Нина Добрушина, заведующая Международной лабораторией языковой конвергенции

Конкурс российских постдоков пока не слишком популярен: по опыту нашей лаборатории, молодые ученые из западных университетов гораздо мобильнее российских. Возможно, причина в том, что российские ученые обычно имеют постоянные места и не готовы рисковать ими; или же они просто не верят тому, что конкурс действительно открыт для всех желающих. Между тем научный мир велик и разнообразен, и опыт знакомства и взаимодействия с другими научными парадигмами, с другой организацией исследовательской деятельности ценен для обеих сторон – и для принимающей, и для приезжающего молодого ученого.

У нашего первого постдока, Татьяны Филипповой, была своя исследовательская программа, и мы ее принимали без идеи о том, что она будет непосредственно участвовать в нашей. Нам просто показалось, что это очень достойный кандидат и ее присутствие на семинарах лаборатории принесет пользу. Кроме того, молодым исследователям, у которых еще нет постоянной работы, нужны пристанища, где они могут работать над своими темами и в то же время знакомиться с другими направлениями науки. Наши расчеты оправдались: в постдоке мы нашли интересного и заинтересованного человека, хотя и из другой области лингвистики.

Мне кажется, в этом главная прелесть программы постдоков – возможность получить на год или на два человека, который вносит свежую струю в исследовательский коллектив. Это создает интригу, которой часто недостает нашим академическим учреждениям, где люди работают вместе много лет, редко видят новые лица и нечасто примеряют свои исследования к другим научным парадигмам. Благодаря программе постдоков мы можем обновляться чуть ли не каждый год.

Конечно, есть и другая стратегия: подбирать постдока, исходя из того, кто ближе, больше похож по кругу научных интересов и с большей вероятностью впишется в существующую программу исследований. Наш первый постдок осталась с нами еще на год, и на второй год она предложила исследование, совместное с одним из сотрудников лаборатории. С новым постдоком, приходящей в этом году Александрой Выдриной, мы договорились о том, что она тоже будет вливаться постепенно: сначала допишет свои начатые статьи, а со второй половины года начнет непосредственно участвовать в наших. Она уже немного знакома с некоторыми нашими проектами: приезжала на конференцию, которую мы проводили в Лионе в апреле 2019 года.

Наши российские постдоки достались нам из конкурса международных постдоков: они участвовали в нем, поскольку имеют PhD западных университетов. Удивительно, но конкурс международных постдоков уже второй год у нас заметно выше, чем российских. К нам приходят сильные кандидаты, и взять всех, кого хочется, не удается. Поэтому Тане и Саше мы предложили подать на российский конкурс и были рады, что они согласились. Для внутренней жизни лаборатории абсолютно никакой разницы между российскими и международными постдоками нет.

Таня москвичка, Саша из Петербурга, обе попали к нам из западных университетов. Особых трудностей адаптации мы не ожидали. Таня быстро нашла в Школе лингвистики людей, с которыми она может обсудить свое исследование, прочитала спецкурс в магистратуре, осенью будет читать курс на летней школе по формальной лингвистике. К концу года она, кажется, стала своей в полной мере. Саша еще не приехала, но уже просится в экспедицию в Дагестан.

Лично мне кажется, что обе программы – и международных, и российских постдоков – во всех отношениях очень удачные. Возможность каждый год принимать новых людей – это роскошь. Некоторые постдоки задерживаются и ищут возможности остаться в Вышке на постоянной работе, другие быстро находят другое место и уезжают после первого года. В обоих случаях для научного коллектива это чистый выигрыш: если люди уезжают в другие университеты с хорошим впечатлением о проведенном годе, то возникает новая связь, ниточка во внешний мир. Больше людей узнает о том, что происходит в университете, прочитает наши статьи, подаст заявки на наши школы и конференции, приведет к нам новых людей.

 

Александр Шаповал, заведующий Научно-учебной лабораторией моделирования и управления сложными системами

Лаборатория с заманчивым названием МУСС занимается прогнозом развития сложных систем и управлением ими. Например, если у вас автомобиль издает странные звуки и вас интересует, сколько времени его еще можно эксплуатировать, то вы, конечно, можете на основе наблюдений и личного опыта сделать выводы, но я бы рекомендовал обратиться в сервисный центр, где есть необходимая аппаратура. А когда нет возможности получить точный ответ, приходится анализировать данные и разрабатывать математические модели. Наш основной проект связан с анализом солнечной активности в контексте ее влияния на процессы на Земле (типичные примеры – воздействия на коммуникации и климат).

Программа постдоков оказалась исключительно полезной для нашей лаборатории. По своему замыслу созданные научно-учебные лаборатории предназначены для вовлечения студентов в академическую деятельность. Профессора, задействованные в этих лабораториях, полны энтузиазма передать свои знания молодежи. Все понимают, что в целом студенты мотивированы, прежде всего материально, уйти в бизнес. Поэтому мы ориентируемся на краткосрочные проекты, полагая, что участие в них принесет пользу студентам независимо от вида их последующей деятельности. Однако даже отлично подготовленные студенты (а таковы студенты факультета компьютерных наук – лидера по анализу данных и математическому моделированию), как правило, затрудняются систематизировать полученные ими результаты и написать связный текст. (Кстати, я надеюсь, что появится учебная дисциплина, которая будет учить ребят подготовке статей и грантовых заявок.) Получается, что интереснейшие разработки студентов требуется доводить до «продажного» вида. На руководство этой фазой работы порой не хватает сил. А тут – постдоки. Молодые, квалифицированные, амбициозные, полные энергии. Собственно, я и требую от постдоков как профессионализма в предмете, так и готовности к взаимодействию со студентами.

В этом году в лаборатории будет уже два постдока. У нас есть амбициозная задача: методами машинного обучения предсказать «судьбу» солнечных пятен. Проблема в том, что из-за вращения Солнца мы не можем наблюдать индивидуальное пятно больше 14 дней (Солнце повернется, и пятно окажется на невидимой стороне – не путать с темной стороной силы!). Показатели солнечной активности, которыми пользуются физики, разумеется, агрегированные. Однако простое осреднение по пространству без учета эффекта вращения Солнца искажает «правильные» средние. Похоже, что это искажение содержательно, и сейчас различные группы ученых занимаются корректировкой известных индексов. Поле деятельности конкурентно; новые результаты возникают быстро. Четыре года назад интересные выводы были получены студентом 2-го курса во время летней практики под моим руководством. Потом интерес у этого человека пропал, работа была заброшена, а недавно я увидел эти выводы, напечатанные в ведущем астрофизическом журнале. Но тогда мы занимались, что называется, на коленке. Сейчас при наличии лаборатории и, подчеркну, новых постдоков есть все возможности обогнать конкурентов.

Авторы текста: Добрушина Нина Роландовна, Фалькович Юлия Валериевна, Шаповал Александр Борисович, 6 сентября, 2019 г.