Уроки академической этики

Не секрет, что проблема плагиата в различных его проявлениях в последнее время стала одной из наиболее значимых в российской науке. Для анализа подобного рода явлений в 2010 году в Вышке была создана комиссия по академической этике, в состав которой вошли профессора Университета, представители администрации и юристы. Работа комиссии, однако, не заключается в принятии юридических решений и определении меры юридической ответственности за нарушение авторских прав. Её задача — установить, согласуется ли тот или иной случай с нормами академической этики. Для анализа кейсов привлекаются специалисты по соответствующим предметным областям.

В этом выпуске «Окон» мы рассказываем о двух последних резонансных случаях, рассмотренных комиссией:

 

1. Продажа преподавателем своего учебника студентам

На рассмотрение комиссии по академической этике были представлены письменные заявления студентов о фактах продажи учебника при проведении экзамена и выставлении оценок итогового контроля по дисциплине, а также аудиозапись разговора с преподавателем, подтверждающая факт рассмотрения покупки студентами учебника по установленной преподавателем цене как условие выставления положительной оценки. От преподавателя получена объяснительная записка, в которой он подтвердил факт продажи учебника до выставления итоговых оценок.

По завершении проверки трудовая деятельность данного преподавателя в Университете прекращена.

 

2. Рукопись, состоящая на 98% из заимствований

В результате проверки по системе «Антиплагиат» рукописей учебных пособий, представленных в декабре 2012 года на рассмотрение коллегии, в двух текстах были обнаружены систематические совпадения с текстами произведений других авторов.

Дополнительная проверка представленных рукописей комиссией по академической этике НИУ ВШЭ подтвердила факт заимствования. Комиссия расценила данное обстоятельство как нарушение этических принципов, принятых в нашем Университете. По завершении проверки трудовая деятельность данного преподавателя в Университете прекращена.

 

Своё мнение об этих случаях высказывают члены комиссии.

Сергей Медведев*, профессор кафедры сравнительной политологии

Два дела, которые нам довелось разбирать в комиссии по академической этике, к несчастью, типичны для российской научной и университетской среды. В одном случае преподаватель предлагал студентам купить свои учебники по завышенной цене в обмен на свою благосклонность к ним на зачёте. Во втором случае при написании преподавателем учебника имел место банальный плагиат.

В российской культуре в последние годы нарастает аномия, кризис норм, стандартов и репутаций. В особенности это коснулось сферы науки и образования, где на теневом рынке покупаются экзамены и зачёты, дипломы и научные степени, курсовые и публикации. Сфера образования на глазах превращается в гигантскую симуляцию вроде получения водительских прав в ГИБДД, при этом ценность диплома и степени стремится к нулю. Хороший пример — нынешняя кампания в прессе по разоблачению фальшивых диссертаций и учёных степеней депутатов, хотя всё это, естественно, давно уже секрет полишинеля.

Лёгкий способ сдать зачёт (тем более, что речь идёт не о прямой денежной взятке, а о покупке нужного и, по отзывам, хорошего учебника), лёгкий способ написать учебник и распространить необходимое знание способом копипаста — в повседневном сознании всё это часто выглядит как допустимая практика, неформальная прокладка, облегчающая транзакцию. Тем более, что школу и университет некоторые студенты воспринимают как «пробу жизни», условную игру, где всё ещё не всерьёз, а вот-де во взрослой жизни, на работе они себе уже не позволят списывать тексты и покупать зачёты. Это глубокое заблуждение. Университет не репетиция жизни, а сама жизнь, и всё происходящее имеет прямое отношение к главной российской болезни под названием коррупция.

Единственным лекарством против этой опухоли, поразившей наше образование, может быть операция по удалению ткани, политика zero tolerance – нулевой терпимости к плагиату и так называемым неформальным отношениям профессора и студента. Университет должен проводить политику жёсткого реагирования по отношению к любому подобному случаю, причём она должна быть одинаково строга к преподавателям и к студентам, вплоть до немедленного отчисления или увольнения. В океане «липовых» дипломов и курсовых, в тумане тотального недоверия и безразличия, окутавшем российское высшее образование, Вышка должна стремиться поддерживать репутацию неподкупного вуза, где любая оценка, публикация, степень являются абсолютно чистыми и прозрачными. Формальные критерии чистоты должны ставиться выше коллегиальности, круговой поруки и даже, к сожалению, человеческого фактора. Именно поэтому я с нелёгким сердцем проголосовал за то, чтобы расстаться с указанными коллегами. Иначе мы очень быстро можем превратиться в «гаишников», торгующих водительскими правами и сшибающих на углу плату за проезд.

 

Владимир Гимпельсон, профессор, директор Центра трудовых исследований

Есть базовые этические принципы, которые, по крайней мере на словах, разделяются всеми. Они не специфически университетские, они общечеловеческие: нельзя брать и присваивать чужое, нельзя обманывать. К сожалению, далеко не все им следуют.

Если эти принципы переформулировать применительно к нашей университетской жизни, то они будут звучать так: недопустимо воровать чужие тексты, выдавая их за свои, недопустимо «продавать» экзаменационные отметки или зачёты, вымогая у студентов тем или иным образом деньги или подарки. Если что-то подобное случается и остаётся безнаказанным, то это представляет собой мину замедленного действия, заложенную под университет. Такие истории разрушают репутацию университета, уничтожают его как храм образования и науки. Превращают в низкопробный базар, где не гнушаются и торговлей краденым. При такой репутации не будет ни хороших студентов, ни хороших преподавателей, ни серьёзных исследователей – полная моральная и интеллектуальная пустыня. К сожалению, для многих учебных заведений в нашей стране репутация вуза ничего не значит, и удел пустыни их, по-видимому, устраивает. Однако для Вышки репутация не пустой звук, и поэтому мы готовы её отстаивать, с помощью жёстких мер избавляясь от тех, кто пытается её разрушить.

Подобные случаи у нас очень редки, но каждый из них — это ЧП. Возможны ситуации, которые не сразу очевидны и могут трактоваться по-разному. Для этого и существует комиссия по академической этике, которая разбирается в каждом случае отдельно, является он нарушением конвенциональных представлений о том, что допустимо, или нет.  К заседаниям комиссии готовятся дополнительные материалы, назначается экспертиза, всё многократно перепроверяется, проводятся беседы с людьми — кто-то хватается за голову и признаёт свою вину, а кто-то встаёт в позу и всё отрицает или делает вид, что ничего особенного не случилось.

Наша комиссия только фиксирует проблему — имело ли место заимствование чужого текста, то есть интеллектуальное воровство, или нарушение каких-то других принципиальных норм университетской этики. Решения комиссии всегда предаются гласности, чтобы люди видели, что такого рода практика в нашем Университете не остаётся безнаказанной. Санкции по итогам принимает ректорат, у комиссии таких полномочий, естественно, нет.

В последнее время из СМИ мы всё чаще узнаём о поддельных или написанных на заказ диссертациях, купленных дипломах, проплаченных зачётах или экзаменах. К сожалению, во многих учебных заведениях это распространённая практика. В то же время и в этих вузах не все являются убеждёнными плагиаторами или взяточниками — многие просто приспосабливаются к среде, принимают действующие там правила игры. Наши правила игры другие. Главное из них: быть честным — перед собой, перед студентами, перед коллегами. В этом смысле комиссия является не просто дисциплинарным, но и своего рода воспитательным институтом. Она подаёт однозначный сигнал всем о том, что ожидает нарушителей университетской этики.

У нас было несколько неприятных случаев с плагиатом. Один случай выявила система «Антиплагиат», другой зафиксировали эксперты во время проверки работ, выдвинутых на академические надбавки. «Антиплагиат» просто сообщает, что имеет место совпадение с другим текстом. Но это может быть и собственный текст автора, как закавыченный, так и незакавыченный. Анализом конкретных текстов уже занимаются приглашённые комиссией эксперты. В одном из недавних случаев речь шла об учебных пособиях, представленных в виде рукописи в Учебно-методический совет. Его эксперты и выявили факт плагиата в тексте, претендовавшем на публикацию. С этим преподавателем расстались. Был случай, когда один преподаватель подозревался в заимствовании, но потом выяснилось, что это заимствование из его же собственного текста. Попав в такую неприятную ситуацию, человек впредь начинает вести себя аккуратнее — лишний раз перепроверит, не потерялись ли ссылки, не забыл ли он выписать источник, везде ли поставил кавычки. А кто-то прочитает об этом и тоже станет внимательнее относиться к тому, что делает.

На все случаи жизни нельзя написать инструкции и правила. Но есть вещи, которые недопустимы. Люди, которые идут в Университет учиться или работать, должны это понимать. Увы, в стране в целом принципы такого рода не очень-то соблюдаются. Все мы помним недавнюю историю с плагиатом и покупками диссертаций; знаем про функционирование платных журналов, которые готовы публиковать у себя за деньги любую чушь. Очень трудно бороться внутри одного университета с практиками, которые широко распространены вокруг.

Вышка — молодой и быстро развивающийся университет. А когда очень быстро увеличивается численность, то, естественно, растёт и вероятность кадровых ошибок. Преподаватели, которые переходят к нам из других вузов, могут приносить с собой те нравы, к которым они там привыкли. Было бы странно, если бы, принимая людей на работу или приглашая кого-то в наш коллектив, мы читали им лекцию о том, что плагиат —  это плохо. Но позиция Вышки состоит в том, что это недопустимо. С одной стороны, это вопрос традиции, а с другой стороны, мы эту традицию сегодня сами и формируем, она в наших руках.

* Сергей Медведев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.

12 апреля, 2013 г.