Пермский край

доцент департамента менеджмента ВШЭ в Перми, академический руководитель образовательной программы «Экономика впечатлений: музейный, событийный, туристический менеджмент».

Кын – место удивительное по своей красоте, энергетике, атмосфере. Если вы хотите понять и прочувствовать Урал, Пермский край, смело направляйтесь именно туда. Здесь особенно ощущается древность, свобода и своеобразие Уральского региона. Это небольшое поселение с богатой многовековой историей привлекает путешественников со всего мира. На небольшом участке земли собраны все пласты истории Прикамья: заселение Урала, пермский звериный стиль (неслучайно пять самых брендовых и известных блях с изображением медведя были найдены в Кыне), культура первых жителей Чусовой, поход Ермака и покорение Сибири, строгановская культура и горнозаводская цивилизация, сплав железных караванов. Село Кын раскинулось между Уральских гор рядом с самой высокой скалой на Чусовой – камнем Великан, он же боец Высокий (название «бойцы» закрепилось за огромными камнями, о которые чаще всего разбивались суда, использовавшиеся для сплава промышленной продукции по реке).

В конце августа мы со студентами отправились в экспедицию в Кын-Завод – строгановский центр. За разговорами о горнозаводской цивилизации и ключевых исторических событиях пять часов пути пролетели действительно быстро. Кын встречал нас ярким солнцем и теплом, что было особенно приятно после холодного дождливого лета в Перми. Сразу по прибытии нам хотелось познакомить участников экспедиции с камнем Великан и одним из самых важных аспектов истории горнозаводской цивилизации – процессом транспортировки товаров. Важно было продемонстрировать, что Чусовая – это не только живописные места, но и богатая история. Мы очень хотели, чтобы студенты прониклись историей Кына, Чусовой.

Река Чусовая до начала XX века была мощной транспортной магистралью, по которой шел сплав железных караванов. Это удивительное явление, когда множество заводов спускало воду из своих прудов, чтобы придать дополнительную скорость транспортировке железа по реке. Те, кто сплавлялся по Чусовой, прекрасно помнят, какая это быстрая, стремительная река («чусьва» – быстрая вода). Сплавляясь весной по большой воде, ты словно летишь по водной глади. В XIX веке это был важнейший для сбыта продукции заводов процесс и при этом очень опасный. Чусовая живописна, отличается большим количеством разнообразных скал и к тому же сильно петляет. Все это неизбежно приводило к столкновению барок с опасными камнями-бойцами. Для нас сейчас это завораживающие, великолепные скалы, а в XIX веке это были бойцы-убийцы, о которые разбивались барки и рядом с которыми гибли люди, тонули грузы. Решетки-заплавни ситуацию не спасали: они действовали только до первого столкновения. Процесс транспортировки железа, товаров для истории горнозаводской цивилизации – ключевой момент.

Вскоре после прибытия мы со студентами на лодках-плоскодонках рассекали водную гладь по направлению к скалам-бойцам. Знакомство с Кыном надо однозначно начинать со встречи с камнем Великан. Сам Великан впечатляет в любую погоду. Моя первая встреча с ним состоялась в 2008 году, хотя о Чусовой я слышала с детства. В тот майский день почти 12 лет назад на длинной необычной кыновской лодке мы устремились против течения Чусовой, и тут начался сильный ветер и снегопад. Это были майские праздники, было очень холодно, лицо и руки оледенели, было даже сложно дышать от холодного ветра, и тут среди этого потока снега мы увидели огромную мощную каменную стену. Мы шли на лодке вдоль нее, и казалось, что конца ей не видно. Боец Высокий, или камень Великан, тянется вдоль реки на два километра, а его высота достигает 125 метров. Потом было множество поездок в Кын в разное время года и с разной целью. Но первая встреча прочно осела в сознании.

Во время нашей экспедиции подъем на вершину Великана был приятным, интересным, открывающиеся виды захватывали. Я смотрела на реакцию участников экспедиции и понимала, что многие захотят сюда вернуться. С вершины Великана не хочется уходить, там можно находиться очень долго. Вечерние разговоры были полны восторгов от увиденной красоты Урала, но главные открытия Кына ждали нас впереди.

Все последующие дни экспедиции были насыщены событиями, каждый день мы открывали новые стороны и грани горнозаводской цивилизации. Например, изучали комплекс Кыновского завода, у которого сохранилась чертежная, караульная изба, огромный склад готовой продукции; работали с архивными фотодокументами. Запомнился и пеший поход на место верхнего кыновского пруда. Сейчас пруд спущен и вместо воды – луга, посередине которых бурлит и несется горная речка Кынок, давшая название заводу. Еще издали, при подходе, можно услышать шум горной реки, вытекающей из скал.

Чусовские скалы-бойцы впечатляют своей красотой: Мултык, Стеновой, Ростун, Печка – каждый по-своему неповторим и красив. Трудно поверить, что в прошлом они рушили планы и судьбы людей.

Один день экспедиции был особенно необычным. Мы решили отправиться на лодках к устью реки Серебряной дорогой Ермака и сплава железных караванов мимо самых опасных скал-бойцов. В горах – а мы находились именно в Уральских горах – погода переменчива. Прогноз на день экспедиционного выезда был хорошим, и дорога до Ростуна прошла удачно. Мы поднялись на вершину второй по высоте скалы на Чусовой – камня Ростун (109 метров над уровнем реки), и тут стало ясно, что приближается гроза. Как только спустились с вершины и сели в лодки, начался проливной дождь, который сопровождал нас всю дорогу до базы. На самом деле на Урале это обычное явление, погода меняется быстро. Урал не может быть всегда солнечным и безоблачным. Чаще он суров, дождлив. Но, по иронии судьбы, когда мы добрались до села, вновь ярко светило солнце и было яркое голубое небо. Чтобы понять Урал, надо прочувствовать и непогоду, иначе впечатления не будут полными.

Что еще запомнилось из экспедиции в Кын? Сами жители. С одной стороны, доброжелательные, гостеприимные, готовые помочь, с другой – скрытные, осторожные. Брать интервью было непростой задачей. Даже если существовали предварительные договоренности, кыновляне могли уехать по своим делам, отложив встречу. Некоторые рассказывали о себе и о жизни в селе неохотно, словно не желая посвящать нас в сокровенное знание. Другие, наоборот, делились информацией с радостью.

Воспоминания о заводе и заводской жизни еще сохранились, но стираются в памяти поколений с каждым годом. Многие носители этой культуры уже ушли из жизни. В домах кыновлян еще можно увидеть шахтерские фонарики, фотографии завода, плотины, прудов, но память об этом пласте истории постепенно уходит насовсем. Хранилище памяти о горнозаводской цивилизации – музей, где можно увидеть заводскую продукцию, фотографии, предметы быта и макет завода. Здесь часто бывают не только туристы, но и жители села, ведь музей находится в здании клуба – бывшей чертежной. Вот что интересно. В XIX веке благодаря заводу именно в чертежной возник первый сельский театр. И если память о заводе меркнет, то театральные традиции строгановского театра еще живут. Любопытно, но большинство изученных нами фотографий относятся именно к кыновскому театру и театральным постановкам советского периода. Еще запомнилась Свято-Троицкая церковь XIX века, возвышающаяся, словно маяк, на вершине холма. Внутри частично сохранились старинные росписи, а с колокольни открывается захватывающий вид на село и реку.

Мы ехали изучать горнозаводскую цивилизацию, искать ее следы в исторической памяти, но в серии проведенных интервью чувствовалась, явно ощущалась мощная, сильная, трепетная любовь к Чусовой. Это проявлялось в ласковых названиях реки и скал, стихах, песнях и частушках о Чусовой и ее камнях. Сходить к речке, чтобы встретить весну или поговорить с ней, – думаете, это все пережитки прошлого? Ничего подобного, это неотъемлемая часть настоящей жизни местных людей. Река как символ жизни, движения, как некий живой организм, от которого во многом зависит их благополучие. Каждую весну жители Кына с нетерпением ждут, когда вскроется Чусовая и пойдут караваны вниз по реке. В прошлом это были железные караваны, в наши дни караваны туристов. Все самые важные, значимые события в жизни кыновлян связаны с Чусовой. На берегах Чусовой встречаются, влюбляются, создают семьи, растят детей. Чусовая, как яркая синяя лента, идет сквозь жизнь кыновлян. И даже если они уезжают из Кына, все равно каждый год возвращаются вновь к Чусовой, чтобы повидаться с рекой. Для них это любовь на всю жизнь. И для некоторых из нас, кажется, тоже.

К древним столицам Урала – в Чердынь, Соликамск, Усолье

Пять часов пути – и вы оказываетесь в древности, в местах, где находились центры родановской культуры (предков коми-пермяков), где появились первые столицы и где горы – это заснувшие воины-богатыри, защищавшие в прошлом Урал. Там нет границ, но заканчиваются дороги, и дальше только одна непроходимая тайга. Здесь верится в легенды и, кажется, можно прикоснуться к прошлому.

Присоединение Урала к Московскому государству происходило любопытным образом. Кем был верейский князь Михаил? Местным князем или ставленником Москвы? В чем мотивы карательной экспедиции на Урал и почему во время похода было только одно столкновение москвичей с пермяками? А главное, почему Михаил продолжил княжить, если не проявлял должного подчинения Москве? Можно ли было предотвратить трагедию 1481 года, когда была захвачена столица Покча и уничтожено все население вместе с княжеской семьей Михаила? Правда ли, что в Чердынской земле есть родники с мертвой и живой водой?

Чердынь – это древнее загадочное место, с ним связано множество вопросов, на которые так мало однозначных ответов. Здесь ты начинаешь сердцем чувствовать, как события развивались на самом деле, – и у тебя никогда не будет достаточно фактических доказательств. Здесь логика не работает, но работает интуиция и сердце. Здесь началась история Урала.

Чердынь влюбляет в себя и не отпускает, манит вернуться вновь. На Вятском городище многие раз и навсегда меняют свою судьбу. Чердынь – это город множества храмов, высоких колоколен, на которые хочется взбираться, удивительных семи холмов, веры и надежды. Как говорят местные, «Чердынь – это душа Урала».

О Чердыни можно говорить долго. Удивительно, но, бывая там сотни раз, в ту экспедицию вместе со студентами мы открыли для себя Чердынь по-новому. Например, что ажурные резные наличники домов не только красивы, но и являются маркерами каждой улицы. На одной преобладают полотенчатые наличники, на другой – с растительным орнаментом. Дома вдоль каждой улицы уверенно повторяют элементы наличников, характерных именно для этой улицы, создавая свой единый стиль. Еще одно любопытное наблюдение над архитектурой Чердыни: здесь каменное и деревянное зодчество встретились. В Покче каменная часовня украшена крещатой бочкой – знакомым элементом деревянной архитектуры, а дома – рустикой, имитирующей кирпичики. Здесь, прогуливаясь по улочкам, можно встретить необычные резные ворота «Пермь Великая Чердынь» или вырезанные надписи «Я люблю Чердынь».

Мы провели множество бесед, встреч, интервью. Удивительно, но как бы тяжело ни было жителям Чердыни, какие бы бытовые проблемы их ни мучили, они всегда заканчивали разговор фразой: «Я люблю Чердынь и горжусь ей». Любимые места чердаков (так именуют себе местные) – Вятское и Троицкое городище – за время экспедиции стали нам родными. Когда идешь по Троицкому холму, где в прошлом стояла крепость, поднимаешься на сторожевые башни, кажется, что на линии горизонта, на вершине горы Полюд вот-вот загорится сигнальный костер. А когда стоишь у подножия холма и смотришь вверх на вершину, на оборонные, пусть и реконструированные, башни, понимаешь, почему Чердынь выдержала все осады врагов и ни разу не сдалась. Странно, что ее вообще пытались завоевать. С реки это кажется практически невозможным.

У подножия другого холма в 1462 году впервые крестили жителей Урала. Этот сюжет можно увидеть на множестве чердынских икон. Креститель Иона – местный покровитель, так же как Параскева Пятница и 85 убиенных родителей.

Гуляя по тихим улочкам Чердыни, трудно поверить, что в прошлом это была столица Перми Великой, крупный торговый, купеческий центр. Не удивляйтесь, если увидите лошадку, развозящую хлеб, или старинный купеческий магазин с надписью «Хлебушко», где продают ароматные чердынские пряники с особым секретом.

В нашей экспедиции было место, которое прочно врезалось в память, – это Пянтег. Представьте себе: дорога петляет вдоль реки – и вдруг перед вами открывается огромная сторожевая башня, спрятанная среди деревьев. И тут вы понимаете, что это не башня, а церковь. Начала XVII века – самая древняя деревянная церковь на территории Урала. Это удача, что церковь сохранилась до наших дней: в основном мы встречаем здесь памятники XVIII–XX веков. Скромная, необычная, самобытная церковь стоит на высоком берегу, а у подножия бьет родник. Она словно спряталась среди деревьев, но при этом очень живописна. На обратном пути мы останавливаемся еще в одном волшебном месте – Редикоре, знаменитом своей необычной находкой – Редикорской принцессой. Это захоронение девочки из богатого рода, в нем было найдено множество украшений, в том числе предметов пермского звериного стиля.

Каждый день экспедиции был насыщен событиями. Наш путь до Чердыни проходил через древние столицы Соликамск и Усолье, известные своими архитектурными ансамблями.

На берегу Камы возвышаются высокие палаты Строгановых, наклонная колокольня, Преображенский храм. Барокко на Урале особенное, без особых излишеств, скромное, в чем-то даже строгое. Порой только волюты – ажурные завитки над окнами, асимметрия и жучковый орнамент подсказывают нам, что это именно барокко. Жучковый орнамент – это особое явление. Он словно тонкой лентой связал все северные столицы Прикамья, объединив Усолье, Соликамск, Чердынь, Ныроб. Его можно увидеть и в каменных палатах, и на вершинах храмов, колоколен. Интересно, что уральское барокко в Усолье, Соликамске, Ныробе более пышное по сравнению с Чердынью. Почему? Местные ответили нам: «Какие излишества и пышность вы ищете в монастырских храмах? Зачем они там? Храмы должны быть скромными, но красивыми». Глядя на монастырский храм Иоанна Богослова, с этим сложно не согласиться. Высокий, скромный, простой и в то же время такой элегантный, он не нуждается во внешнем пышном декоре фасада. Он как белоснежный маяк на горизонте. Но когда ты заходишь внутрь храма, то дух захватывает от красоты иконостаса. Роскошный, украшенный гроздьями винограда, убранный старинными иконами, он словно привезен из далекой дорогой Москвы, хотя на самом деле создан местными мастерами.

Еще один дар Москвы – пышная, ажурная архитектура Соликамска с невероятными «арбузиками», «дыньками», «бананчиками». Откуда на севере Урала такие причудливые орнаменты в каменном зодчестве? Откуда эта необычная масштабность Центральной России в соликамском Троицком соборе? Возможно, это привнесли с собой московские мастера, оказав на местных влияние. Здесь, в Соликамске, они создали удивительную по своей красоте Богоявленскую церковь, праздничную, украшенную так, что местные жители стали именовать ее «невестой».

Пермская деревянная скульптура – это вообще отдельная тема исследования и экспедиций. Но так совпало, но мы со студентами побывали в крупнейших центрах создания деревянной скульптуры – Покча, Вильгорт, Камгорт. Эти города – центры иконописания, баржестроения, и здесь же создавались иконостасы. А вы когда-нибудь заглядывали за спину деревянной скульптуры Николая Чудотворца? На что похожа форма скульптуры? Если заглянете, внезапно увидите, что в основе – форма лодки, а сами скульптуры часто были полые внутри. Местные жители не воспринимали их как скульптуры. Для них они были живыми святыми, к которым всегда можно было прийти за советом, попросить о помощи в беде. Даже в заброшенных чердынских храмах есть особая красота.

Любовь к Уральским горам, к Чердыни ощущается даже в планировке домов, в архитектуре. В купеческих домах все балконы смотрят на реку – чтобы можно было пить чай и любоваться горой Полюд, видом на Колву.

Я могу написать сотни дат и цифр, связанных с Чердынью, но они бессильны передать особую атмосферу древней столицы Урала. Здесь время словно остановилось. И сюда хочется возвращаться вновь и вновь.

Автор текста: Шестакова Екатерина Николаевна, 8 декабря, 2021 г.

Все материалы автора