Пограничье: смычка или разрыв? Церковный исход, битва роумингов и азы «контрабаса» – Новости – Окна роста – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Управление академических исследований: Ведущий эксперт

Департамент политики и управления: Преподаватель

Белгород – белый город, возникший на месте поселения восточных славян на меловых горах. Место примечательное. Недаром после веков запустенья в XVI веке здесь снова была заложена крепость, которая впоследствии обросла слободами. Еще через несколько столетий Белгород обрел славу «города первого салюта» в честь победы на Курской дуге. Сегодня столица Белогорья представляет собой развитую агломерацию с хорошей инфраструктурой, транспортными узлами, бизнес-центрами, бурлящей жизнью и… голубятнями в уютных двориках. Знакомое многим с детства сочетание «городского» и «деревенского» естественным образом вписалось в белгородский пейзаж.

С момента своего возрождения на рубеже XVI–XVII веков Белгород был неразрывно связан с украинскими соседями, а с XIX века, времени начала строительства железной дороги Курск – Харьков – Азов, эта связь только укрепилась. Традиции предписывают размещать столицы регионов в их географическом центре, на удалении от внешних границ: чтобы своим с окраин было одинаково близко, а чужим из-за бугра – одинаково далеко. Однако Белгород и Харьков – исключения. Нарушив неписаные правила, они словно тянутся друг к другу. Эта близость определила глубинную связь между двумя городами и их жителями – в быту, в привычках, в языке, в подходе к делам, в образе мысли.

При беглом знакомстве с Белгородом кажется, что соседство с Украиной практически никак не отражается на городской жизни, но это только на первый взгляд. Стоит лишь заговорить с людьми о том о сем, как тут же всплывают родственники, живущие по ту сторону кордона. Начинаются рассказы о былых поездках в Незалежную, о застольях и братаньях, о набегах на галдящие и пестрые базары. Своеобразной торговой Меккой считается харьковский рынок Барабашово, или в просторечии Барик, куда белгородцы и куряне ездили в основном «за тряпками» и хозтоварами. Родители школьников в один голос заверяли, что сбор ребенка к новому учебному году не обходился без вылазки на Барик: «выбора больше, а цены душу греют».

Политические темы белгородцы затрагивают с неохотой или вовсе уклоняются от разговора. Как отметил один из информантов, жители приграничного региона удивительным образом самооградились от того, что происходит последние годы у них под боком. Наши собеседники говорили, что перестали смотреть политические программы по ТВ и устали следить за новостями. Во время разговоров с семьей и друзьями тема Украины обычно остается за скобками. Это стало сродни табу, чтобы лишний раз не накалять обстановку.

В первый же день экспедиции, бросив вещи в гостинице, мы отправились в приграничные села. Понять, что въезжаешь в пограничную зону, можно сразу, как только с баланса симки внезапно списываются деньги за украинский роуминг. Соседские мобильные операторы начинают «атаковать» уже в нескольких километрах за Белгородом. Среди местных ходит байка о том, что они намеренно ставят вышки связи ближе к границе с Россией, чтобы наживаться на невнимательных абонентах.

Однако особенно бдительными стоит быть всем, кто проезжает в направлении госграницы, но не планирует транзита в Украину. Зона в 5 километров от кордона (а на некоторых участках и более) находится под строгим контролем, и для пребывания в таких районах необходимо иметь при себе особое разрешение от погранслужбы ФСБ, которое оформляется заранее. Без этого разрешения всем, кто не имеет местной регистрации, грозят штрафы.

В Белгородской области хорошие дороги. Контраст покрытия заметен при пересечении границы с «заклятым соседом» – Курской областью. Местные говорят, что не нужно смотреть на карту и указатели: если началась хорошая дорога – вы въехали в Белогорье. Белгородская область – по российским меркам регион крепкий, хозяйственный. В деревеньках теплится жизнь, но молодежь неизбежно уезжает в города. Приехав в очередное село, мы разбрелись по единственной сельской улочке, которая выглядела пустынной. Первым человеком, с которым нам удалось поговорить, оказалась беженка из Донбасса. Пограничье приняло много таких, как она. Жизнь непростая. Удалось выехать в Россию, забрав с собой только маленьких детей. Часть семьи осталась в Донецке. Теперь многое приходится начинать с нуля, благо местные помогают чем могут. А вот работы нет.

«Это сейчас из Украины сюда беженцы перебираются, а раньше были женихи, – рассказывает продавщица в сельском ларьке. – Тут до соседнего села, которое украинское, рукой подать. Мы к ним на дискотеки ездили, они – к нам. Переженились все. Сейчас уже не разберешь, кто чей».

Раньше между селами было небольшое сообщение, а сейчас только через КПП. Поэтому без особой нужды за кордон не выбираются. КПП в Нехотеевке многие годы служит точкой притяжения для всей округи. Там располагается «дьютик» – зона беспошлинной торговли, хорошо знакомая туристам по ярким бутикам в международных аэропортах. В Нехотеевке «дьютик» куда скромнее – несколько магазинчиков с алкоголем и парфюмом.

Важным транспортным узлом, некогда связывавшим Россию и Украину, были Валуйки – небольшой городок, о котором слышали разве что фанаты футболиста Александра Кокорина, уроженца этих мест. Валуйки, расположенные в 15 километрах от Украины, исторически играли роль оборонительной крепости. С конца XVI века Валуйки стояли на страже южных рубежей страны, защищая от вторжения отрядов польской шляхты и набегов крымских татар. Есть предположения, что в 1658 году в Валуйках некоторое время провел Степан Разин, но валуйчане, как люди служивые, поддержали царя. К началу XVIII века значение городка-крепости стало падать, новый импульс к развитию возник только благодаря активизации железнодорожного сообщения с Харьковом. Так из форпоста Валуйки превратились в транспортный узел и перевалочный пункт. Сейчас о боевом прошлом города напоминает лишь реконструированный фрагмент крепостной стены из частокола.

После ухудшения отношений с Украиной, в 2014 году многие поезда, следовавшие через этот участок, были отменены, что больно ударило по экономике Валуек. Новым «градообразующим» предприятием может стать растущая воинская часть. Сейчас в Валуйках идет активное строительство жилья для военнослужащих и их семей, однако среди коренных жителей ходят слухи, что в конце концов город могут сделать закрытым, чего хотят далеко не все, ибо это повлечет дополнительные сложности для валуйчан. Так по иронии судьбы город снова может вернуться к своему исконному статусу форпоста.

В Валуйках таксисты на вокзальной площади поведали нам азы «контрабаса» – так здесь именуют контрабанду. Крайне выгодным промыслом был перегон бензина из России в Незалежную. Основным транспортным средством для этого служили старенькие «Нивы» и уазики-«буханки» с расширенными или потайными бензобаками. В салон «буханки» удавалось впихнуть цистерны, в которых вывозилось до нескольких тонн топлива. Однако через таможенный пункт такой запас не провезешь. Машины просвечивают спецоборудованием, на котором видны все полости в конструкции кузова. Наказания довольно суровые, включая изъятие транспортного средства. Легально допускается проехать с заправленным «родным» баком и 10-литровой канистрой. Все прочее – под запретом, поэтому самые отчаянные контрабандисты едут ночью полями. Нередко такие прорывы натыкаются на рейды погранслужбы. Для менее рисковых всегда есть вариант проехать через таможенный пункт на фуре или минивэне с полными баками. Хоть навара и меньше, зато без претензий со стороны таможни. В России литр АИ-92/95 обходится в 45–49 руб.[1], тогда как на украинских заправках – в 67–72 руб. Таким образом, перевоз 1000 л топлива может принести прибыль, сопоставимую со средней месячной зарплатой по Украине.

Бензин – основной продукт, вывозимый из России украинцами. В обратном направлении идут продукты питания, одежда, алкоголь и сигареты. Принцип прост: купить подешевле – продать подороже. В науке такое явление называется трансграничной рентой. Это относится к любой выгоде, которую можно извлечь из разницы в ценах, налогообложении и штрафах в двух соседних юрисдикциях.

[1] Цены указаны на момент экспедиции – осень 2019 года.

Помимо материальных вопросов, осложнение отношений с Украиной сказалось на духовных связях двух стран. В храмах Белгорода и Шебекино нам удалось пообщаться со служителями и прихожанами. Все они с сожалением отмечали, что теперь нет возможности отправиться в паломничество по святым местам. Здесь особо почитают Печерскую лавру в Киеве и Свято-Успенскую лавру в Почаеве. Из Горнальского монастыря в Курской области традиционно совершался крестный ход до городка Мирополье. Это было единственное в своем роде шествие через госграницу. Оно символизировало духовное единение России и Украины. Однако после ужесточения приграничного контроля и получения Православной церковью Украины томоса об автокефалии ситуация начала меняться. В ходе экспедиции мы не раз слышали о священниках из Украины, которые предпочли переехать в Россию, благодаря чему в некоторых селениях духовная жизнь получила второе дыхание. В одной деревушке нам попалась небольшая церквушка, построенная стараниями местных жителей. Постоянного служителя в ней никогда не было, но незадолго до нашего прибытия селянам обещали прислать батюшку. Как раз из бывших украинских.

Шебекино – промышленный городок, известный своими макаронами (да-да, «те самые, с птичкой»™). Шебекино также славилось своим «контрабасом», но сейчас в городе простой и относительное затишье. Когда речь заходит об Украине, в числе главных оказывается вопрос беженцев.

С одной стороны, пограничье первым приняло у себя тысячи беженцев с Юго-Востока Украины. Видно, что здесь рады помогать людям, попавшим в беду. С другой стороны, приток беженцев дал приток рабсилы в регионы приграничья, из-за чего начался демпинг цен на многие услуги. В частности, сильно пострадали сфера строительства и частного извоза. Некоторые предприятия выделяют квоты для беженцев из Донецка и Луганска, что помогает последним выживать и адаптироваться в новых условиях, но при этом в самом приграничье проблема безработицы не решена. В результате среди местных копится недовольство – не столько самим фактом присутствия переселенцев из Украины, сколько отдельными решениями местных и региональных властей.

Последним пунктом нашего пограничного путешествия стала Суджа, городок на юго-западном краю Курской области. Мы оба[1] уроженцы Курщины, но с Суджей знакомы лишь заочно – на вкус. В детстве суджанская молочка была одним из любимых лакомств, в особенности вприкуску с ещё тёплой мягкой булкой. В деревенских ларьках и сейчас можно найти эту густую сладкую ряженку и настоящий жирный кефир в картонных пакетах с неизменным узором. Добраться до кефирных берегов у нас получилось только много лет спустя вместе с экспедиционной командой. Кстати, в Судже наша банда временно пополнилась еще одним участником. Им стал улыбчивый пес, которого мы прозвали Игорь, на что лохматый никак не возразил. Откуда взялся этот барбос – непонятно, но целый день он ходил с нами, ласкался и поднимал настроение.

[1] Евгений Иванов и Алиса Шишкина – авторы текста.

Судьба уездного городка Суджи схожа с судьбами других поселений старого российско-украинского пограничья: сначала военное укрепление, затем вотчина мелких ремесленников и купцов, потом краткий миг махновщины, а уже в советское время местечко стало промышленным и культурным центром районного значения. Современная Суджа – это типичный провинциальный, по-своему, уютный, неторопливый городок, где все знают друг друга.

Исторически в Судже проживало много выходцев из украинских земель. Во многих селах таковых было большинство. Затем украинцы постепенно растворились, предпочитая в переписях указывать себя как русских или же вовсе оставлять эту графу пустой, поскольку разобраться, русский ты или украинец, не было никакой возможности. Да и зачем? По одной из версий, само название «Суджа» происходит от слова «суржа» – хлебная смесь из разных видов зерновых. Отсюда же, вероятно, и суржик – разговорный язык, включающий в себя элементы русского и украинского языков.

Пограничье разношерстное. Это место, где исторически образовывался сплав нескольких культур и традиций. На Белгородчине и Курщине порой сложно отделить русское от украинского и наоборот. Это прослеживается в языке (тыкву здесь обычно называют гарбузом, а арбуз – кавуном, на украинский манер; в фонетике ощущается, конечно же, фрикативное «гэ» и шоканье). Это отражается и в местной кухне (борщи, вареники, налистники), и в стиле старой деревенской застройки (хаты-мазанки), и во многом другом.

Суджанцы хотя и говорят на том самом суржике и помнят о своих украинских корнях, связи с соседями поддерживают не слишком активно, а ограничиваются общением с родственниками и привычкой к украинским товарам. В основном это сигареты, алкоголь, продукты питания и дешевая косметика. Большой бизнес между Суджой и Украиной сводится к «трубе»: через городок проходит газопровод Уренгой – Помары – Ужгород. Для суджанцев работа в «Газпроме» престижна и служит хорошим источником дохода, поэтому к «трубе» относятся с легкой ревностью, а к украинцам – с подозрением. Однако в целом люди по обе стороны границы понимают друг друга. «Когда тарелок этих не было в каждом доме, а были простые антенны, – рассказывает местный старожил, – украинские каналы ловились. А как на тарелки перешли, так только русские остались. На Новый год, бывало, смотрели украинские, там Сердючку больше показывали. Наши рожи набрыдли. Одно и то же. Новости ихние глядели. Интересно же».

***

По итогам нашего приключения мы сделали вывод, что пограничье (не только российско-украинское) является особой местностью со своим историческим прошлым, культурным наследием, социальными практиками и экономическим укладом. Сложности в отношениях России и Украины больно ударили по приграничным районам Белгородчины и Курщины. Несмотря на это пограничье не обрастает окопами – напротив, наши опросы показывают, что отношение людей к Украине здесь дружеское и позитивное. Прежде всего это объясняется множеством личных контактов и памятью о свободном передвижении между странами. Это позволяет надеяться, что многовековые связи не оборвутся и станут основой для будущей нормализации отношений между Москвой и Киевом.

Пограничье из места смычки все больше трансформируется в зону разрыва. Несмотря на это регионы российско-украинского пограничья имеют много общего и сохраняют высокую инерцию трансграничного взаимодействия. Это один из последних мостиков, связывающих Россию и Украину вне зависимости от политической конъюнктуры. Возможно, именно отсюда, из пограничья, возьмет свое начало новая страница в отношениях двух братских стран.

21 сентября, 2021 г.